Юрий Розин: Монстр. Маленький изобретатель [litres с оптимизированной обложкой]

– А потом все оставшиеся каникулы лежать в доме с ожогами? – альбинизм, кроме специфичного цвета глаз и волос, одарил Лаза крайней чувствительностью к солнечному свету. Тем более, такому жаркому. – Нет, спасибо. Мне и отсюда открываются великолепные виды.

– Маленький проказник! – красавица надулась и сложила руки под идеальной грудью. – Нет, так не пойдёт. Лани, плесни-ка в него!

– С удовольствием!

За эти месяцы они научились очень многому. Отчасти в этом была заслуга самого Лаза: видя, с каким старанием занимается девятилетний ребёнок, остальные просто не могли себе позволить отлынивать. Столкнись сейчас их компания с теми старшекурсниками – победила бы, даже не вспотев. Так что для Лани, которой не так давно исполнилось тринадцать, провернуть нечто подобное было довольно просто. В разлёгшегося на шезлонге мальчика отправилась большая капля размером с человеческую голову.

Вот только сам Лаз продвинулся куда дальше. Водяной сгусток, уверенным курсом летевший к цели, в метре от лежака словно наткнулся на невидимую стену, лопнув красочным фонтаном брызг.

– Нечестно! Я тоже так хочу! Как ты это делаешь? – Малютка застучала по мелким волнам кулачками.

– Уже тысячу раз тебе объяснял, – Лаз лениво закрыл глаза, а в воздух из озера поднялась точная копия капли Лани. – Представь, что ты создаёшь из телекинеза форму для жидкости.

– А я тебя в тысячный раз спрашиваю: какой это образ? Я могу представить колбу с жидкостью, но ведь ты с этой водой можешь делать, что хочешь. Не понимаю, как!

– Могу, – с хитрой улыбочкой на лице и так и не открыв глаза, Лаз поочерёдно придал капле формы кролика, ключа, акулы, потом написал воздухе слово «Могу», а под конец, когда этого никто не ожидал, отправил воду прямо сестре в голову.

– Дьяволёнок, прекращай издеваться над девочками! – Рыцарь, тяжело дыша, плюхнулся на соседний шезлонг. Он с остальными парнями только что закончил партию в игру, отдалённо напоминающую земное водное поло.

– Вот-вот! А то мы на тебя обидимся! – Рыжик, бывшая у ребят судьёй, погрозила ему пальчиком.

В ответ Лаз только улыбнулся ещё шире и снова закрыл глаза. Сознание, разморённое теплом, весельем и покоем, отключилось, и он погрузился в крепкий сон.

Он бежал. Во сне всегда так – нет начала, непонятно, что там, позади, от чего или куда бежишь.

Ещё было устойчивое ощущение, что если он не поторопится, то будет очень плохо. Правда, кому плохо? от чего?

Вокруг была пустота, почти такая, какую он помнил по существованию без нервной системы, тогда, в качестве души. Но постепенно ничто начало приобретать цвет. Сангрия, бордовый, сольферино, красный, алый…

Алый. Всё вокруг окрасилось цветом свежей артериальной крови.

А потом… он проснулся.

Закат над тихим горным озером был поистине прекрасен. Полное безветрие превратило водную гладь в идеально ровное зеркало, повторяющее до последней детали деревья, небо, облака… казалось, что это не вода, а окно в другой мир, очень похожий на этот, но чуть-чуть лучше. Там, в отражении, люди были добрее, судьба – благосклоннее, а жизнь – прекраснее. И желание прыгнуть в этот мир зазеркалья, повторив подвиг Алисы, было невероятно сильно.

Лаз не знал, как долго созерцал этот идиллический пейзаж. Минуту? Десять? Больше? Ему было бы всё равно мало. Но потом в просыпающемся сознании что-то щёлкнуло. Не было слышно голосов друзей.

– Ох… ещё сон этот… – поднявшись на локтях, мальчик огляделся по сторонам. Никого. Ни богатырских выкриков Варвара, ни задорного щебетания Лани, ни вечно сонного голоса Черныша. Он был один на берегу. – Забыли они про меня, что ли?

Быстро застегнув телекинезом все защёлки на «лапке», Лаз быстрым шагом двинулся в сторону деревни. Всего минут через пятнадцать он должен оказаться на месте.

А вот и знакомая опушка…

Сердце пропустило удар. Что-то было не так. Что-то невероятно важное, настолько, что невозможно было не заметить… что-то…

На одних рефлексах Лаз откинул себя магией в сторону, но всё равно, бок обожгло дикой болью. Лёгкая летняя рубаха сразу потяжелела от пропитавшей ткань крови, тело в месте ранения сразу начало неметь.

Пожалуй, именно так земной фольклор представлял оборотней. Длинная свалявшаяся шерсть, отблёскивающие сталью когти, острые клыки, наполняющие ощеренную пасть и пара сияющих как фонари глаз. Тварь стояла на четвереньках, но даже так была ростом с Лаза. Думать, какой высоты она будет, если встанет на задние лапы, совсем не хотелось. Изучающе оглядывая мальчика, видимо, удивлённый тем, что он всё ещё жив, монстр, тем не менее, продолжал двигаться, обходя свою жертву по широкой дуге.