Алексей Штейн - Что такое повезло, и как с этим бороться

…Долог путь до Северной, ох, долог путь… — сам себе, я значит, на басурманский манер напеваю, да тащусь пешочком. До Оборонного как-то легонько добрался, а там чегой-та уже и устал. Не, не то что устал как на марше например — а просто задолбало. Да и жрать захотелось — но я держался, и пару раз заворачивая в харчевни, перебивался местными кулебяками с чаем — всухомятку. Скоро должна голова начать болеть, а потом и вовсе расхочется, надо потерпеть. А то так на кочерге и просижу до следующей смены. Я же твердо вознамерился заняться делом. Ну, каким именно еще не решил — но, с завтрашнего утра — ранний подъем, зарядка, водные процедуры — и за работу. Дел у меня, наверняка, много. Не знаю, правда, каких, но уж точно много и важных. Там разберемся. С завтрева все будет по-новому, по порядку и по уму. Вот — сейчас до оружейника дойду, расскажу ему про ахтармат Калашникова, и завтрема и начнем.

Под это дело добрелся я до улицы Старая Кузня, где и обитал помянутый оружейник, Хуго, Варенг-младший. Кузни тут давно нет, люди живут сплошь приличные, хотя часто и при своей мастерской или лавке — не фешенебельный район, конечно. Старшие братья, как я раньше слыхал, живут-то богато — старший и вовсе отдельно едва не в поместье за городом, а средний в центре в своем особняке. А этот хунвейбин понимаешь на окраине… впрочем, оно мне и лучше, не люблю особо богатых и влиятельных и места их обитания. Стремно там и неуютно. И люди там чаще всего гавно. А тут, глядишь, и сладим чего с этим Хугом…

— Здравьичка желам Вашиему благородью! — о, Тихон, дворник здешний нарисовался, старый знакомец. Запомнил, видать, у дворников глаз наметан. Тихоном я его по привычке сам для себя прозвал, на дворника в исполнении Никулина малость похож, разве что покрупнее и чутка солиднее. А как его на самом деле звать — мне неведомо, да и ни к чему оно.

— Здравствуй, любезный — говорю ему вежливо — А что, мастер Хуго-то — дома ль? Уж в этот-то раз мне б его увидеть, по делу-то поговорить…

— От жешь незадача, вашему блаародию-то — огорченно сбивает картуз на лоб Тихон — Они-тось, стало быть, вчерамши только были, да вечор и уехамши снова…

— По барышням, поди, на ночь-то глядя — усмехаюсь — Куда ж еще вечор ехать?

— От, зря Вы, благородие, глупости говорите, не знамши! — даже обижается за оружейника дворник — Оне поехали в Улле насчет станка нового договор держать, вечерним дилижансом с почтарями отправились! Они по делу ездют, а глупых забав и тем более со всякими срамными барышнями не имеют!

— Не серчай, любезны, не серчай, это же я в шутку, такой уж у меня манер глупый шутить. Нешто я не понял бы сразу, что мастер Хуго человек степенный, правильный!

— Оччено правильный человек мастер Хуго, во всем! — горячится дворник, и, что-то мне кажется, не просто так — похоже, где-то поблизь тоже есть точка питания, где подают хорошее пиво или даже портвейн к бизнес-ланчу операторам метлы и совка — Даже мне полгривенный выдал — говорит, в награду, мол, премия… Токмо какая ж премия, если мне муниципалитет платит, а я ему не сказать, чтоб больше, чем иным пособлял. Знает он, помнит! Завтрема всем сказал и в управе выходной выправил, все они тоже уж и так знают! Ужо попраздную — без всякого, но с понятием! Даром, что ли, я три года в войсках господина Барона, да продляться его дни и слава, прошагал, пусчай и не выслужил особо, а все ж — причастен! Стало быть, День Рождения барона отмечу, как положено, уж в службу, бывало, как объявят всем, кроме караулов, ясное дело, увольнительные, да выдадут, еще, бывалочи…

— Постой-ка, любезный, никак завтра уже день рождения нашего Барона, да продляться его дни и слава?

— А как жешь! Именно что-с! А нешто Вы, вашбродь…

— Та да… Еще в начале войны, недолго, потом в рисские перевелся… Так, ерунда — перевалы брал да в Южный Валаш ходил рейдом… — небрежно я ему так бросаю — Даже медаль имею, да знак штурмовой… да горелое мясо…

— Здра-жла-ваш-бродь!!! -…Ежли б не видел, не поверил бы — как подменили человека — аж вытянулся в струнку, на себя не похож стал, Тихон-то, и так четко под козырек отбил, в общем — и под одеждой штатскою, везде и всюду узнаю я выправку баронскую… Ажно оглушил, как рявкнул.

— Да уж не тянись, не тянись, братец — посмеиваюсь, а сам, заприметив мальчишек, таращившихся на нашу беседу, знак им делаю — придется снова угощать табачком дядьку… да и пожертвовать на именины барона придется, а то ж не поймет… Кстати, надо завести портсигар, таскать с собой папиросок хорошего качества — на угощения, разговор поддержать — Не на плацу, чай.