Sgtmadcat - Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

Снаружи тихо скрипнула дверь — еще какой-то счастливчик, сумевший избежать работ, пытался зашарится в расположенни роты, но дневальный прошипел: «Урфин в «Ленке»!», и проебщик, хлопнув дверью, застучал кирзачами по лестнице. «Урфин» значит? Тарасов не зря размышлял над темой армейских прозвищ. Он прекрасно понимал, что и его не минет чаша сия, а с «Тарасовым» или «Тарасом», ничего кроме производных от слова «Пидорас» толком не рифмуется. И надеяться, что кто-то будет столь начитан, что протянет ниточку к Гоголю, не приходилось.

Поэтому, несмотря на всю непредсказуемость армейского злословия, Старшина даже пытался подавать идеи, благо имя-отчество «Василий Иванович», вкупе с фразами вида: «Чапай думать будет», позволяли надеяться, что фантазия местных остряков зацепится именно за это сходство. Но, видимо, его демонстративная любовь к сказке Волкова показалась всем столь примечательной, что перебила даже отсылки к герою гражданской, кинофильмов и анекдотов. Жаль, конечно, хотя, в какой-то степени, можно сказать, что легко отделался. Киселев, мог, не заморачиваясь, схватить любую суперобложку которая под руку попалась, и ходил бы, теперь, «Фунтиком» каким-нибудь.

Так что «Урфин» — это, на фоне остального, был прям нормальный вариант и Старшина решил семя этой идеи полить и удобрить. Широким шагом вернувшись в каптерку, он оглядел распотрошенные тюки с бельем и Бухарметова с Парамоновым, старательно делавшим вид, что все это время занимались делом.

— Ну что, мои верные дуболомы? Долго вы еще играться будете?

— Товарищ прапорщик — вы же сами сказали: «Все тщательно проверять, ибо Дубко не дремлет». Все новое пришлось перебирать.

— Много рванья подсунул?

— Вон там, комплектов пятнадцать. С пятнами мы тоже браковали.

— Давайте сюда. Я, сейчас, лично, этому Гудвину недобитому, этот тюк на голову одену. Ведь предупреждал же! Сидите тут — я скоро. И печенье в столе у меня все посчитано!

Последовавший за выдвижением претензий сочный скандал с «Начвошем», взбодрил Тарасова так, что ему хотелось кого-нибудь убить. Остановившись перекурить и успокоится, он вспомнил то ощущение чужого взгляда, которое у него возникло на дороге между заброшенными складами. А еще он чувствовал его как раз тут. После стычки. Промежуток между двумя ангарами, через которое видно заброшку. Выйдя на эту линию, Старшина вгляделся в сереющие вдалеке коробки покинутых зданий и в голове мелькнула мысль.

Закинув тюк в каптерку и дав команду проверить все еще раз, он направился в штаб, на ходу придумывая повод. Начштаба перекусывал бутербродом, но, увидев Тарасова, отложил еду в сторону.

— Отвлекаю, товарищ подполковник?

— Вы по служебному вопросу? — Начштаба махнул рукой давая понять, что его бутерброд подождет.

— Нет, пустяки, думал, может вы не заняты?

— Так я и не занят. Что у вас?

— Да даже стыдно спрашивать. Вот… — не придумав ничего лучше, Старшина протянул Начштабу листки с сочиненным, в наказание, рассказом, — С утра с Ротным голову ломаем, не можем понять, что это нам напоминает. Фигня полная, но засело в башке — отделаться не могу. Мимо шел — черт дернул у вас спросить. Ну вдруг?

— Правильно дернул… — Начштаба быстро пробежал глазами текст, — Вольное переложение части «Федота-стрельца» Филатова. В журнале «Юность» за восемьдесят седьмой год печатали. Третий номер, кажется. Почитайте обязательно. А это кто написал, если не секрет?

— Да дневальный один, «задумчивый». Стоял на «тумбочке» — фигней страдал.

— Все бы солдаты так «фигней страдали». Вам это надо?

— Нет — забирайте, товарищ подполковник.

— Спасибо. И фамилию этого товарища мне тоже запишите…

— Вот… — взяв листок, Тарасов накарябал на обороте фамилию дневального, — Извините, что по таким пустякам вламываюсь.

— Да почему пустяки? Очень даже кстати — у меня, весной, писарь на дембель уходит, надо замену искать, а тут и написано грамотно, и почерк разборчивый.

— Ну и отлично. Приятного аппетита…

Выйдя из штаба, Старшина, на нервах, выкурил еще одну сигарету, так как ситуация была наитупейшей и ему очень повезло, что Начштаба благодушно отнесся к столь идиотскому поводу посетить его кабинет. Однако, дело было сделано. Тарасову удалось, украдкой, посмотреть на план части, висевший в кабинете. Теперь, сопоставив те места, которые были видны с дороги, с теми, которые проглядывали в промежуток между ангарами возле вещевого склада, он мог примерно определить точку, из которой за ним наблюдали. И что самое интересное, эта точка была аккурат в окрестностях старого расположения продсклада. Рассказ Митрофанова, звучавший как полная дичь, переставал казаться столь уж безумным.