Влад Поляков - Eastерн - Закон калибра 9 мм

- Лесника прижмурили, Гринь, - поделился новостью Шаман. Той самой, которая обоим тут присутствующим была откровенно приятной. – И его, и ещё семерых.

- Семерых? У него ж в пристяжи всего пятеро было?

- Семерых, - подтвердил Шаман, не спеша присаживаться, ибо это навевало сон, что сейчас было не к месту. – Из кодлы живой только Шкипер, но он ещё третьего дня на Урал свалил по личному. Челюсть зарезали на хате у шмары Лесника, ЮлькиПопрыгуньи. Остальных расстреляли из автоматов в Яблоневой балке, у того домишки, который за Михеем числился.

- Это тот, который улыбчивый такой, мокрушник?

- Был улыбчивый. Теперь если кому и гримасничает, то апостолу Петру… Или чертям на адской сковородке.

- Второе вероятнее. Противный был человечишка, хоть и уважаемый бродягами. Помилуй, пресвятая дева Мария, душу его.

Масальский перекрестился непривычным для многих католическим манером. Всё же польская кровь, да и довольно сильная религиозность отца с матерью, потомков боковой ветви древнего шляхетского рода, сыграла свою роль. Себя он истово верующим не считал, но иногда что-то накатывало. Только жалеть что о Михее, что о Леснике, что о прочих точно не собирался. Оттого и добавил:

- Тебе кто цинканул?

- Линь болтает направо и налево. Всем, кто слушать готов, налить и особенно парой купюр болтливость подогреть.

- А Линь это…

- Тот, который сумел свалить, единственный из всех. Так, шнырь мелкий. Но Лесник его или ещё нескольких иногда подтягивал, когда крутость и значимость показать требовалось. Вот и допоказывались.

- Так себе источник. Фуфел он, Линь этот.

- Фуфел, дешёвка, но сейчас правду говорит. Со страху, наверное. Но я проверил, зуб даю. Так оно всё и было. Ментёнок наш, запах баксов в очередной раз почуяв, копию с протоколов снял и мне почитать дал. Я даже переписал кое-что, чтоб не позабыть. Тебе как, словами или?

- Можно и словами, Рома. Только без этой канцелярщины, у меня от неё ещё со времени так и не законченного института голова болит.

Шаман аж в улыбке расплылся. Знал он всё о жизненном пути Степа. Но никак не мог представить себе ныне авторитетного человека в амплуа юриста любой разновидности. Не потому. что Григорий Сигизмундович Масальский не потянул бы подобное, а просто… Слишком разительным было бы отличие с нынешним Гришей Степом, давно и прочно обосновавшимся в сугубо криминальном своём облике.

- С кодлой Лесника и с ним самим расправились мастерски. Похоже, сперва нагрянули на квартиру любовницы. Сначала просверлили дверь и пустили сонный газ. Потом, дождавшись, когда он подействует, высверлили замок и, войдя, закололи Челюсть и забрали самого Лесника.

- Его любовница?

- Не тронули. Видно было, что та сама потом собралась и свалила, забрав всё ценное.

- Необычно работают. Но и ожидаемо, - улыбнулся катала. – Дальше что?

- Лесник сам позвонил своим корешам, вызвал их к ухоронке в Яблоневой балке. К дому Михея. Сказал, что его накрыли на хате, но он сумел скрыться.

- И все поверили?

Шаман лишь руками развёл.

- Они парни не особо доверчивые, да не спасло. Не приехать не осмелились, но ещё нескольких подтянули, в том числе и этого Линя. Сказали, чтоб все при стволах были, готовились к стрельбе.

- Плохо готовились.

- Плохо, - подтвердил друг Степа. – Для тех, кто их покрошил. Стреляли из двух трещоток, выбрав шикарную позицию. Добивали выстрелами в голову, даже тех, кто точно был мёртв. Собрали всё оружие, документы, ничего не оставили. Нашли следы колёс, но... Бля буду, тачка уже в каком-нибудь углу промзоны догорела или в реке потонула. А само место химией против собачек обработано. Менты руками разводят и даже не надеются по быстрому на виновников выйти. А если выйдут по чьему стуку – доказывать такое... Дохлое дело, Степ.

- Но мы то с тобой знаем, кто постарался.

- Мы догадываемся, - последовало разумное уточнение. – И что делать будешь? Попробуешь прижать этого Василия, который тебе проигрался и за которого эти отморозки впряглись?

Масальский лишь расхохотался. Громко, искренне, утирая слёзы, выступившие от избытка эмоций. Знал, что его «тень» порой склонен к простым решениям, несмотря на неплохой уровень развития, не чета всяким-разным типичным блатарям. Потому, наверно, что Рома Шамов по кличке Шаман классическим уголовником и не являлся, первоначально попав в тюрьму за как бы превышение необходимой самообороны, просто свернув шею одному и поставленным ударом каратека остановив сердце второму из мелкой шпаны, решившей «попросить прикурить» случайного фраера в тёмном переулке.