Андрей Ездаков - Время драконов [СИ]

— Да, — ответил Михнев, про себя порадовавшись этой оговорке старика «у нас». Значит, он уже зачислил себя в команду спасателей. — Инфекция охватывает все большие территории. Кстати, мы никак эту заразу не называли, а вы, Иван Васильевич, хорошо ее окрестили, действительно «Монолит».

— Но у нас, — продолжил он, — есть надежда, что в надлежащих условиях, мы сможем разобраться с характером инфекции и не только остановить ее распространение, но, возможно, и излечить тех, кто ею уже поражен.

Повернувшись к Маше, он закончил свое выступление:

— Поэтому я и не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью и ехала с нами. Мало того, что тебя могут убить СБ-шники, ты можешь заразиться от нас. Прошу тебя, подумай хорошенько.

По выражению глаз Маши Виктор понял, что она не отступится от своего решения. Девушка улыбнулась ему как-то по-матерински и сказала, словно уговаривала маленького ребенка:

— Глупыш, ведь если я погибну, то с тобой. А если мы успеем, то спасем всех.

Она, как и Васильевич, уже включила себя в состав группы и не желала слушать никаких отговорок. Ну что же, будь что будет.

Какое-то время проехали молча. Завхоз на высокой скорости, как заправский лихач, петлял по незнакомым Виктору пустынным улицам, видимо, выводя машину на северо-западное направление кратчайшим путем. Михнев спросил о том, что происходило в столице в минувшую пятницу. Маша задумалась над его вопросом, а Васильевич ответил коротко:

— Паника.

— А поподробнее?

— Все средства массовой информации перешли на истерический тон. Каждые полчаса передачи по всем телевизионным, радио и виртуальным каналам прерываются на очередной выпуск новостей. Тон такой, словно эти ведущие только что, чудом вырвались из зоны боевых действий и обратно ни в коей мере не собираются.

Завхоз замолчал, сосредоточился на управлении, лихо, с выездом на полосу встречного движения, проскочил какую-то довольно сложную развязку и продолжил:

— Все руководство страны напрочь исчезло, а потом проскользнуло сообщение, что, мол, главы всех ветвей власти резко убыли во внеочередные отпуска в неопределенном направлении. На одном из каналов пронюхали, что начальнички наши и олигархи отчалили со всеми чадами и домочадцами. Одно слово — «синехуз и труворинг». В общем, поехали в теплые края искать себе новую страну и новый народ, как давно и не очень тайно мечтали.

Что-то начало всплывать в голове у Виктора при упоминании теплых краев, что-то важное, но Васильевич продолжил свой рассказ и он сосредоточился на нем:

— Было еще несколько бестолковых выступлений высших офицеров. Ну дык, наш генералитет за последние полвека всегда страдал косноязычием и, за редким исключением, недалекостью. Правда, как-то на общероссийском канале, да, точно, вчера вечером, проскочил толковый полковник. Он сказал, что произошло нападение не только на страну, но на многие другие страны, однако пока истоки и цели атаки до конца не ясны. То есть положение тяжелое, но не безнадежное. Он, кстати, что-то говорил о создании чрезвычайного совета, в состав которого входят представители деловых и правительственных кругов, а также силовых структур. Но где это, что это и кто этот совет возглавляет, не сообщил.

У Михнева возникли определенные подозрения, если не по руководству нового органа, то, по крайней мере, по отдельным его членам. Андрею Владимировичу было самое место в этой структуре, причем место, конечно же, не рядовое. Вот с кем они, похоже, перехлестнулись. Вот откуда такая быстрота и скоординированность действий. Серьезный вырисовывался противник. Не намного лучше «Монолита».

Виктор снова повернулся к Маше:

— Ну, а ты как?

— Сначала все искала передачи про екатеринбургскую зону, хотела узнать, как ты там. Потом наслушалась всего и испугалась. Позвонила бабушке на дачу. Она говорит — приезжай. А Иван Васильевич согласился меня подбросить. С утра быстренько собралась и поехали.

Девушка замолчала, потом пристально посмотрела на него своими огромными голубыми глазами и сквозь слезы закончила:

— А у дороги ты стоишь. Я так обрадовалась, так обрадовалась, а ты совсем даже не один.

«Ну почему, как она сразу поняла, что мы с Викой были близки? Телепатки они, что ли, все поголовно?» — подумал Михнев, ища правильную линию поведения в создавшейся ситуации. Совсем не хотелось каких-то однозначных решений. Они теперь все члены одной группы, и внутренние конфликты между ними крайне нежелательны. Это может помешать им решить свою задачу. Да и нравились ему обе эти, такие разные, женщины.