Андрей Ездаков - Время драконов [СИ]

Ситуация не нравилось Виктору все больше. Он встал, быстро прошелся по холлу, выглянул в окно. Похоже, пока не было никаких внешних причин для волнения и все же внутри Михнева начал разгораться энергетический пожар.

— Вещи не распаковывать! — резко бросил он всем и, обернувшись к Виталию, спросил: — Есть связь с группами?

Тот четко кивнул, и Виктор увидел в его ушах паутинки наушников, совмещенных с микрофоном.

— Внешней группе непрерывно докладывать о состоянии дел, — распорядился Михнев, — пусть постоянно что-нибудь тихонько говорят или напевают. Без перерывов. Любое пропадание звука — сигнал боевой тревоги.

Помощник кивнул, отошел к окну и отдал быстрые распоряжения. Похоже, его не до конца поняли, поэтому он повторил задание несколько громче и добавил кое-какие выражения из богатого русского языка.

Тем временем Виктор подошел к дивану. Коллеги с недоумением смотрели на него.

— Кто такой Евгений Анатольевич? — обратился он к Забелиным. — Давно его знаете? Что он за человек? Охарактеризуйте, коротко.

Последнее слово Михнев добавил не случайно. У него возникло странное ощущение удушья. Как будто кто-то затягивал тугую петлю на шее. Возникло ощущение надвигающейся катастрофы. Какой — неизвестно, но тут разум вынес предположение о возможном нападении спецподразделения, предупрежденного и наведенного кем-то. Организм уже разогрелся вовсю, и для перехода в боевой режим не хватало только маленькой искры.

Ольга заговорила медленно, как будто специально растягивая слова:

— Это… Евгений Анатольевич… мой дядя… Двоюродный… Знаю его… еще с детства… Он хороший… добрый и… умный.

А вот последнее Виктору не понравилось. Интересно, насколько дядя умный? Настолько, чтобы связаться со службой безопасности?

Ольга встала с дивана, и, продолжая все также не торопясь рассказывать о достоинствах своего родственника, стала медленно прохаживаться по комнате. Только теперь Михнев понял, что движется и говорит она с нормальной скоростью, это он сам уже «вышел на рубеж» и хотя еще не перешел в боевой режим, но воспринимает окружающее несколько по-иному.

Тем временем женщина дошла до окна и повернулась обратно, лицом ко всем. В то же мгновение Виктор стал берсерком и вроде даже успел заметить пулю, разбившую большое затемненное стекло и буквально разорвавшую голову Забелиной. Все дальнейшее происходило, словно в замедленном кино. Михнев, стоящий в глубине холла почти у двери, все видел, понимал и почти ничего не успевал сделать.

По возможности растягивая слова, чтобы услышали и нормально поняли, он прокричал: «Всем на пол!» После этого, вдоль правой стены рванулся к креслу, из которого медленно поднималась Вика. Краем глаза он заметил, как ужасно исказилось лицо Александра, вскочившего с дивана и с нечеловеческим воплем кинувшегося к падающей вперед жене. Химик получил третью пулю, ибо вторая раздробила висок Геннадию.

Снайперов, похоже, было много, и все собравшиеся в комнате оказались в западне. Продолжая двигаться в загустевшем воздухе к подруге, Виктор почувствовал «свою пулю». Нет, он ее не увидел, но ощутил, что она уже покинула ствол винтовки. Резко наклонился и ускорил движение, сместив тело влево. Затем снова распрямился, находясь уже почти в центре комнаты, и заметил пролетевший справа комочек смертоносного металла. Тот промчался с шуршанием и чмокнул стену.

Михнев снова рванулся вперед, подхватил Вику и буквально влетел в правый от окна простенок. Левый оккупировали Виталий — в начале обстрела сразу же опрокинувшийся назад вместе с креслом и один «евростандартовец» — как и Виктор, находившийся в глубине комнаты. Прямо под подоконником распластался на полу Алексей Галкин с располосованной и обильно кровоточащей левой щекой — ему просто повезло. Остальные были мертвы. Собственно, и девушка должна была погибнуть. Но от испуга она так резко поднялась, что опередила свою смерть. Предназначавшаяся ей пуля воткнулась в подголовник кресла, а от второй ее спас резкий бросок Михнева.

Тот час же на улице перед входом завязалась короткая перестрелка и быстро стихла. Виктор вопросительно взглянул на помощника, тот вслушался в наушники и отрицательно покачал головой. Михнев хотел напомнить ему о двоих бойцах, находящихся в глубине здания, но Виталий уже сам что-то говорил в микрофон. Здесь профессионалу ничего подсказывать было не надо.

Комната превратилась в западню, поскольку все подступы к двери простреливались. Положение казалось безвыходным. Им не выбраться из этого дурацкого холла. Виктор понял, что он-то может уйти, пули не достанут его при скоростном броске с несколькими изменениями направления движения. Однако для других этот путь был заказан. Михнев разозлился, и в голове просветлело.