Андрей Ездаков - Время драконов [СИ]

«А как там остальные? — подумал Михнев. — Ведь это явно была ментальная атака и, не исключено, что ей подверглись и другие участники экспедиции».

Он рванулся вглубь вагона, еще ничего не видя в полумраке, остро ощутил опасность и перешел в режим берсерка.

Зрение сразу обострилось, его угол заметно расширился, и Михнев разглядел странно расслабленные позы и бездумное выражение на лицах своих подопечных, которые совсем недавно выглядели настороженными и собранными. А впереди, в блоке раненных, творилось нечто омерзительное и непонятное.

Там образовался какой-то огромный, непрерывно шевелящийся и меняющий очертания живой ком, из которого в разные стороны тянулись многочисленные щупальца. Два из них уже пронзили насквозь одного охранника, третье оплело другого и, похоже, уже проникло в его плоть.

Остальные бойцы «Евростандарта» не оказывали никакого сопротивления. Выражением лиц они напоминали слабоумных. Только двое из них как-то пытались сопротивляться неведомому противнику. В одном из них Виктор узнал своего помощника. Виталий, с трудом переставляя ноги, пятился назад по проходу, тряс головой, словно после тяжелейшего нокаута, но даже не пытался вытащить оружие.

На этот раз помощи ждать было неоткуда. Приходилось рассчитывать только на себя.

Заряженная «беретта» словно сама скользнула в руку. В течении нескольких секунд Михнев выпустил в безобразный живой холм всю обойму. Безрезультатно. Впрочем, не совсем. Поглотив пули, это скопище биоплазмы обратило на него внимание и к Виктору потянулись аж четыре щупальца. А топорик лежал в сумке.

Михнев судорожно начал искать выход их создавшейся ситуации. Конечно, он мог убежать. Пользуясь своим преимуществом в быстроте реакции, он уже дважды ускользал от захвата и легко оставил бы новую разновидность монстров с носом. Но опять в нем вспыхнуло чувство ответственности за судьбы остальных членов экспедиции. Ну не мог он их бросить, да и, к тому же, очень хотелось размазать новую пакость по стенке.

Решение всплыло в голове, как кусочек шоколада в бокале шампанского, в сопровождении пузырьков злости. Ментальный удар — вот что сейчас может спасти положение.

Продолжая уклоняться от непрерывных попыток кома захватить или пронзить его острыми щупальцами, Виктор сконцентрировался и, словно бросаясь в холодную воду, вызвал в себе ощущение полета. Сработало. В нем снова будто жило и чувствовало все окружающее, в том числе и живой холм, от которого исходили сильнейшие эманации голода и страстного желания поглотить всех и вся.

Не выйдет! На этот ментальный ориентир Михнев и направил нарастающий поток своей пузырящейся злости, быстро перерастающей в нечеловеческую ненависть. Удар получился славный. Сознание монстра схлопнулось, потом попыталось раскрыться, но Виктор, без передышки, гвозданул его обострившимся яростно-радостным чувством близкой победы, а затем буквально разорвал на мелкие клочки, которые тут же спалил в жгучем пламени своего бешенства.

Какие энергии и биополя переплелись в эти короткие мгновения в тесном плацкартном вагоне в безмолвном поединке, Михнев не знал.

Внешне же все выглядело так, словно ком агрессивной протоплазмы сплющился, а затем лопнул и разбрызгался по стенкам мутной жижей. Сразу же после этого начали приходить в чувство оставшиеся в живых охранники и остальные участники экспедиции.

Виктор попытался расслабиться, чтобы быстрее пережить неприятные последствия боевого режима. Однако тот почему-то не спешил отключаться, а в следующее мгновение все тело пронзило ощущение смертельной опасности, идущей откуда-то сзади. Михнев резко развернулся, успев левой рукой выхватить новую обойму из внутреннего кармана.

Интуиция снова не подвела его. Из прохода надвигался новый противник.

Прямо на него летел «зубастик», в жуткой морде которого еще угадывались черты президента «Евростандарта». Впрочем, сейчас Шота Соломонович больше походил на себя двухдневной давности — крупного, злого и решительного, чем на того маленького угнетенного и раздавленного ужасом переживаемой трагедии человека, каковым выглядел всего несколько часов тому назад, дремля на сидении туристического автобуса. Однако и это сходство утрачивалось прямо на глазах.

Михнев понял, что не сможет увернуться и не успеет перезарядить пистолет.

На его счастье тело сработало само, без участия разума. Он автоматически ухватился двумя руками за металлические поручни по бокам тесного прохода, резко приподнялся, качнулся назад и со всей силы выбросил навстречу твари сомкнутые ноги.