Дмитрий Даль - Молниеносный - Укротить молнию [СИ]

Ремни, прочно удерживающие людей в пассажирских ячейках, со свистом рассоединились и стремительно втянулись в стены. Один за другим послушники покидали свои места в капсуле и бежали вниз по пандусу. Каждый был затянут в защитный доспех, оборудованный разнообразными датчиками и приборами, показания которых выводились в шлем на оперативный дисплей, прямо перед глазами десантника. Каждый был вооружен тяжелым штурмовым автоматом, который помогали удерживать в боевом положении специальные крепежи и усилители в рукавах костюма, через специальные трубки, которые находились внутри бронекостюма, патроны поступали в оружие, обеспечивая бесперебойный огонь во время сражения. У пояса десантника в специальной ячейке находился пистолет, запасное оружие для ближнего боя, до которого дело обычно не доходило. Десантник либо погибал, либо выполнял свою миссию.

Первым вырвался из пассажирской ячейки и бросился в бой Рамид Аль Рауни. Курц Дон Горн шел следом за ним, немного замешкавшись на старте. Оказавшись на металлическом пандусе, который словно мост соединял десантную капсулу с городской мостовой, Курц бросился вниз. Он видел перед собой только спину Рамида, стальную поверхность пандуса и черные плечи братьев послушников, которые бежали рядом. Не успели они вырваться из клетки десантной капсулы, как их накрыло страшным шумом.

Звуки взрывов, которые происходили и на земле и в воздухе, молотящая стрельба автоматов и пулеметов, скрежет наземной техники, передвигающейся по бетонным обломкам, которые еще недавно были стенами жилых домов, истеричный свист сошедшихся в воздушном бою иглисов и флаеров противника. Эта жуткая какофония, которой всегда сопровождается любой бой, в первое время оглушала, подавляла волю и желание идти в атаку. Хотелось забиться в укромный угол, спрятаться от всего мира, отгородиться и не подпускать никого. Единственная мысль, бившаяся отчаянно в висках — «выжить любой ценой». Но воспитанники Инториумов знали, как справиться с вписанными в генетический код инстинктами. Годами их воспитывали, обучали и натаскивали, так чтобы они не воспринимали смерть, как что-то страшное и нежелательное, чему нужно сопротивляться изо всех сил. Каждый послушник был готов к смерти, мало того он ждал ее с нетерпением, потому что именно смерть позволяла проснуться от долгого неверного сна, который именуется жизнь. Смерть позволяла подняться еще на одну ступень в постижении сути Универсума, а некоторым и стать его частью, слиться с ним, достигнув финальной точки развития. Но только не у всех послушников получалось справиться с накатывающимися чувствами. Страх слишком страшный и неуправляемый инструмент, чтобы научиться его отключать и включать в нужное время. Поэтому в защитные доспехи штурмовиков был встроен медицинский бот, который следил за организмом, и когда появлялись первые признаки страха, грозящего перерасти в панику, впрыскивал в десантника специальный раствор, который сами штурмовики называли «Коктейль Смертник». Страх на химическом уровне блокировался, и десантник бежал вперед, не обращая внимания на то, как умирают со всех сторон его собратья, пока одна из случайных пуль не уничтожала все его стремления и помыслы.

Они сбежали с пандуса и рассредоточились по сторонам, чтобы противнику было труднее их уничтожить. Он бил, не целясь, в центр, создавая свалку из мертвых тел, в которых путались живые, не успевшие покинуть десантную капсулу. Дистанцировавшись друг от друга, десантники перешли в наступление на город Ориум, который встречал их смертельным огнем, не довольный вторжением.

Только когда они рассыпались в стороны, Курц смог увидеть место, в котором он оказался. Ему приходилось здесь бывать ранее, когда они искали с Рамидом Ключ. Тогда это была одна из оживленных улочек Верхнего яруса города, по которой гуляли люди, не обращавшие на них внимания, а сейчас она была засыпана обломками бетонных стен, усеяна стеклянными брызгами от разбитых витрин и стекол. Полуразрушенные дома выворачивали наружу свои перекрученные лестницами и перилами утробы. Скелеты автомобилей и сбитых в полете флаеров загромождали тротуары и проезжую часть. В небе стремительно закладывали виражи десятки иглисов. Они прикрывали спуск десантных капсул, которые сжигали на подступах к городу защитники Кривой Решетки. Иглисы атаковали флаеры, которые выглядели более громоздкими и уязвимыми.

Курц на мгновение почувствовал гордость за родных конструкторов и промышленных дизайнеров, которые создали таких изысканных и утонченных стальных птиц. Но и иглисы горели один за другим и осыпались огненными брызгами на землю. Красоты и изящество не защищали их от смерти и разрушения. Им на смену вступали все новые и новые звенья иглисов, которые входили в атмосферу планеты и тут же вступали в бой.