Сергей Вылегжанин - Призрак Демона [СИ]

— Мне кажется, нас скоро убьют. Я чувствую приближение смерти. Я спрашивала у богини, какова моя судьба, но она молчит. Я даже обещала ей свою сущность, но она всё равно не ответила.

Боги не любят магию смерти. Она оставляет их без верующих и без энергии душ, которые чернокнижники обычно отправляют на съедение демонам. Глупая, ты же одаренная, все знают, что нам нельзя посвящать себя богам, я вот сразу же отрёкся от всех, как только узнал о своих способностях. Тем более, боги не помогли моей матери, когда её насиловали или когда её убивал этот урод.

— Нас не убьют. — Они сами перебьют друг друга ещё дней за десять, а если кто-то умрёт рядом с нашей телегой, то и быстрее. — Все вокруг умрут, но мы с тобой выживем.

К обеду прибыли в какой-то город. Он был далеко не первый на нашем пути, потому я даже не встревожился. А зря.

— Этих двух не развязывать. — Около телеги оказался хозяин. Раньше он даже близко не показывался. — Только ноги. На ярмарку берём их и всё, тут почти тупиковый город, дальше болота, покупателей, считай, нет. Продадим этих и возвращаемся на развилку.

Кажется, я опоздал. Нас привезли к прямому заказчику, тут продадут, а сами отправятся дальше. Вместе с нашей телегой. Уверен, скоро поползут слухи о пропавшем караване рабов, но это меня уже не касается, придётся у нового хозяина начинать все сначала. Обидно.

— Какой симпатичный мальчик. — Молодая симпатичная дама буквально перегородила дорогу надсмотрщикам и хозяину. — Сколько за него хотите?

— Пять тысяч за обоих. — Подскочил к ней хозяин. — Могу уступить пару сотен, но не больше.

— Ох. — Сумма даму впечатлила. Она ещё раз осмотрела нас обоих, как будто ища, что там на пять тысяч-то?

— Они оба одарённые. — Подсказал ей хозяин. — Отдаю практически даром.

— Девка мне не нужна, своих девать некуда, а вот паренёк очень даже приглянулся. Сколько за него одного?

— Три тысячи. — Скромно потупив глаза, ответил ей хозяин.

— Три? Давайте, две. Больше за него тут всё равно никто не даст, а всем покупателям говорите, что его уже хочет купить мадам Пеноло. Сейчас схожу за деньгами.

— Как скажете. — Кивнул хозяин, почему-то даже не торгуясь. — Мы будем на ярмарке.

Не успели мы пройти и сотни метров, как навстречу выскочил сухонький старикашка.

— Мне передали, что ты снова привёз товар для меня. — Тут же заскрипел он своим противным голосом. — Показывай.

— Вот. — Показал на меня пальцем хозяин. — Три тысячи.

— Мы же договаривались на две! Да и он какой-то мелкий.

— Не хочешь, не бери, а парень просто молодой ещё. Вырастет. Но если возьмёшь и девку, то вместе отдам за пять.

— Как, она тоже одарённая?

— Да. — Расплылся в самодовольный улыбке тот. — И поторопись, у меня уже наметился покупатель, мадам Пеноло, если ты её знаешь.

— Что?! — Потряс своими кривыми руками старик. — Эта корова хочет перекупить мой заказ? Всё, я беру за пять. Стой тут, я принесу деньги, а то до ярмарки мне идти далеко, а лавка вон, совсем рядом.

— Только ради вас, я могу подождать немного. — Поклонился хозяин. Бывший, как я понял.

Вот нас и продали. В который там раз? В шестой? Хорошее число, думаю, этот раз будет последним.

От тихого ржания лошади я проснулся. Да, Дима, кажется, паренёк, в теле которого ты сейчас обитаешь, был совсем не паинькой. Хотя, каков мир, таковы и правила жизни в нём. Парень, ради призрачной свободы, в которую не верил сам, (раз ошейник с него снять было нельзя), поубивал жутким способом несколько десятков человек. И отнёсся к этому, как к рабочему моменту, только досадуя, что надо начинать сначала.

А хозяйка борделя-то ничего выглядит в личине, наверное, зря продал амулеты на неё. Я-то видел только сетку, как будто трёхмерную модель, а другие, оказывается, этого не видят, даже одарённые. Думал, против них такая штука бесполезна. Да и ладно. Парню, получается, чуть-чуть не повезло, мог бы, вместо смерти, в борделе работать. Знаю таких людей, для которых это предел мечтаний. Но, думаю, он бы не оценил, ему-то нужна свобода, потому уверен, что он бы и вместо публичного дома кладбище утроил.

Но вот его жажду мести, я понимаю. И не только понимаю, а поддерживаю и собираюсь довести её до конца. Если бы мою мать забил до смерти кто-то, я не знаю, чего бы удумал в качестве мести, даже если бы дело на Земле происходило. Такое прощать нельзя, а ведь эта женщина теперь мне тоже мать, пусть и наполовину. И мне почему-то кажется, в том, что мать перед свадьбой захватили, отчим тоже виноват. Надо будет задать ему пару вопросов перед тем, как буду убивать. Пусть исповедается, это ему в аду зачтётся, я же добрый.