Анатолий Ключников - Рождение Клеста [СИ]

— Ты должен смотреть противнику только в глаза. Глаза полностью выдают человека, все его мысли. Читай мысли врага — и останешься жив.

Иной раз, неподвижно сидя на чурбаке и глядя, как я, изнурённый, рублю дрова, мой наставник, попыхивая тонкой длинной трубочкой, говорил в пространство, не меняя выражения лица:

— Победить конкретного противника — это значит, в первую очередь, победить себя, превозмочь свои же силы. Чтобы достичь успеха в любой работе — нужно обязательно проявить целеустремлённость и показать желание достижения успеха. Чтобы стать рыбаком, ты должен изучить повадки рыб и научиться чинить сети, лодки, возиться с удочками. Чтобы стать воином, ты должен изучить оружие и научиться использовать все его возможности.

Но твой враг — тоже воин, и тоже умеет обращаться с оружием. Победит же из двоих тот, кто проявит больше желания к победе. Ты не просто смотри в глаза своему противнику — ты сумей передать ему мысль, что ты сильнее его, что отдашь не только всю свою силу, но и всю душу ради победы…

Он говорил, а по двору плавал сладковатый дымок из его трубочки. Я, уставший и отупевший от ударов тяжёлого колуна, вдыхал этот незнакомый дым, и у меня начинались какие-то странные видения, мороки: картинка двора смазывалась, как в тумане, а расколотый чурбак вдруг оказывался чьей-то разбитой головой с оскаленным ртом. Не веря, я помотал головой уже своей, роняя в пыль крупные капли пота: нет, ничего подобного — полено как полено, и нигде никакой крови не видно, а голос Учителя витает себе где-то рядом:

— Настоящего воина всегда можно разглядеть, как и хорошего рыбака. У него есть особая печать… ну, у вас это назвали бы печатью Пресветлого, хотя такую метку ставит только богиня войны. М-м-м-м, у вас её не знают и не почитают — ну, да ладно. Мне повезло: я стал учителем для настоящего воина. Я сразу увидел твою метку, ещё когда ты сидел мальчишкой на заборе.

Уф… Если я буду курить такую же траву, как мой Учитель — интересно, что тогда смогу увидеть??? Дракона я как-то раз уже успел посмотреть, когда ещё не принюхался, как следует. Впрочем, Учитель сказал, что у его травы есть память предков, и поэтому можно увидеть всё, что когда-либо обитало на нашей земле, даже в самые древние времена. Если, конечно, ты будешь морально как следует настроен, или же курево начнёт само показывать бог весть какие капризы, на своё усмотрение.

Странная всё-таки у его народа религия…

Как-то раз возвращался я, измученный работой и тренировкой, домой. Навстречу мне попалась… лесная фея, вот ей-богу, фея! С длиннющими ресницами, аккуратными губками-вишенками, длинными и тонкими ногами. Она шла, весело помахивая свободной рукой, беззвучно, волшебно ступая по брусчатой мостовой, покачивая головкой в такт неслышимой для меня музыки, из-за чего её чёрные волосы плескались, словно тяжёлые волны у морского берега. Тёмно-бордовые башмачки. Белое платьице изредка обнажало белые коленки, так как фея при ходьбе крутилась ну очень уж сильно, изредка перехватывая корзинку из одной руки в другую.

Я, грешным делом, сразу подумал про чудотворную траву Учителя. Но потом вспомнил, что он сегодня ничего такого не смолил. Из-за сумбурного сбоя мыслей я невольно сбился с шага и остановился.

Фея подошла ко мне и тоже остановилась, с любопытством рассматривая мою потную рубашку:

— А я тебя знаю. Ты в военной школе тренируешься.

— Э-э-э… да…

— А меня Хелькой зовут.

Я назвал себя и невольно пошёл за ней следом.

Мы о чём-то весело болтали, а о чём — я не смог вспомнить даже вечером того дня, — не то, что сейчас, под старость лет. Была весна, тепло, и воздух стелился такой душный, влажный. Чирикали пичуги — вот только это я и запомнил с потрясающей ясностью.

И вечером, и на другой день я был как сам не свой. Учитель, глядя на мои старательные упражнения, пыхнул трубочкой:

— Что с тобой, воин? Ты как будто не здесь. Тебя что-то гложет, но ты не можешь это победить. Значит, и врага ты не победишь, даже слабого.

— Со мной?.. Ничего… так просто… не по себе что-то сегодня…

Учитель плавно положил трубочку на медный столик с сушёной травой и задумался:

— Я знал, что этот день рано или поздно придёт. Он неизбежно приходит к любому воину, сапожнику и землепашцу — к любому мужчине. Он приносит светлую радость в душу, но задаёт воину тяжёлый вопрос: готов ли он до конца остаться воином, или же ему надо выбрать путь мирских благ? Не спеши: оба ответа не позорны для мужчины.