Гай Орловский - Сестра ветра

– В Цац, – повторил парень и почесал кончик широкого носа. – Это ты тогда зря с ярмарки ушла. На лошади ездить умеешь?

Гарпия быстро покачала головой.

– Ну и зря!

Заметив, что белокурая незнакомка вот-вот обидится, продолжил:

– Хотя ладно. Цац недалеко. На хорошей лошади, оно и за день можно. А если с торговцем каким, в процессии… За два дня доедешь. Потому что лес объехать надо будет, по широкой дороге. Из торговцев завтра в Цац Клайс отчаливает, да Мика. Я бы тебе посоветовал к Мике пристать: у него охраны больше, кони резвее. Хоть и возьмет он на серебрушку дороже, а все же надежнее.

На серебрушку! Гарпия вспомнила, что денег у нее нет! Вот беда! С досады спросила немного грубовато:

– А ты-то откуда все знаешь?

– Я здесь всех знаю, – добродушно ответил парень и развел руками. – Я тут, у пекаря, подмастерьем.

Так вот что это за белый порошок! Он сам весь в муке и ее обсыпал.

– Такой детина в пекарне?

Аэлло вытаращила зеркальца глаз, захлопала ресницами. А когда спохватилась, было поздно. Обидела.

– Я пекарю жестяные листы изготавливаю, – буркнул парень.

Аэлло постаралась загладить вину.

– Я не то имела ввиду. Я хотела сказать, что ты большой. Видно, что сильный.

Добавила, чтобы понятно было.

Парень недоверчиво прищурился. Похоже, раздумывал, прощать или нет.

– Я бы на твоем месте в наемники пошла, – мечтательно сказала Аэлло. – В путешественники.

– Знаешь что, – воскликнул парень возмущенно. – Ты меру-то знай!

Гарпия заморгала.

– Думаешь, если красивая, имеешь права мужчину учить?

Развернулся и скрылся в толпе. Обиделся.

Ладно, вихрь с ним. Не до того сейчас. Взглянула на небо – розовая полоса окрасила нижнюю треть, солнце скоро сядет. День, оказавшийся таким долгим, заканчивается. Значит, завтра придется выдвигаться пешком. Надо будет только спросить у кого-нибудь дорогу. Лучше снова у того торговца, вон его осиротевший прилавок. А заночевать можно и на берегу, там, где они с чародеем сидели. В реке полно рыбы, она разведет костер. Стоило подумать о еде, живот жалобно сжался. Обещала же тетке вовремя питаться!

– Настоящий дракон в зверинце! – раздался азартный мальчишеский голос.

Мимо резво проскочила стайка мальчишек, галдящих наперебой.

– Да ты что?

– Я тебе говорю! – донеслось до Аэлло.

– Огромный, с крыльями!

– И огнем плюется, что ли?

– Плюется, а как же не плеваться!

Гарпия насторожилась.

Огромный, с крыльями, огнем плюется. Как они сказали – дракон? И торговцы о драконах говорили.

Куда они?

Уж не родственник ли там того чудовища, что оставило ее без маховых перьев?

Нарядная разномастная толпа течет в одном направлении, все наперебой говорят о каком-то бродячем зверинце. Наверно, этот зверинец и привез с собой крылатого ящера.

Аэлло не успела додумать мысль, а ноги уже двинулись в том же направлении, что и толпа.

Вокруг шелестят юбки, звонко цокают о камень деревянные каблучки, на лицах – радостное предвкушение.

– Зверинец! Зверинец, бродячий зверинец! – раздаются восторженные вопли со всех сторон.

Наверно, зверинец, это что-то в высшей степени грандиозное, решила Аэлло и прибавила шаг.

Восторженный рев впереди идущих возвестил о том, что она почти пришла.

– Какой огромный!

– Да он ростом с дом!

– Вот это да!

Аэлло подняла глаза, в надежде увидеть пресловутого дракона, плюющегося огнем, но оказалась разочарована.

Над толпой возвышается крупный, но и только, коршун. У него клюв крючком и рябая шея, круглые янтарные глаза недобро сверкают. Голова птицы черная, черные же и сложенные крылья, а вот грудь белая, но ощипанная и грязная.

Какой-то мальчишка бросил в птицу огрызком яблока.

Коршун распахнул крылья, забил ими, толпа с восторженным воплем подалась назад. Аэлло увидела, что птицу держит корабельная веревка, змеей обвивающая лапу. Как коршун ни старался взлететь, не вышло. И это особенно радует публику.

Те, кто постарше, держатся позади, а бесшабашные мальчишки только что на руках перед птицей не ходят. Особенно старается толстый рыжий мальчик в коричневой куртке и зеленых коротких штанах. Он скачет на одной ножке, делает птице «нос» из пальцев, высовывает язык, выкрикивая при этом обидные вещи.

Аэлло брезгливо отвернулась.

Дураки! Бессердечные, глупые, злые!

Связать того, кто рожден летать! Держать у земли! Чем они лучше нефилимов!

Отчаянно работая узкими плечами, Аэлло стала выбираться из толпы. На дракона смотреть расхотелось.