Гай Орловский: Сестра ветра

– Ты не понимаешь, – наконец, сказала она.

– Чего не понимаю, Аэлло?

– Меня ждут.

– Кто ждет? Жених?

– Сестры.

– Сестры…

Он широко улыбнулся, точно ему пришла удачная мысль.

– Ты можешь навещать их, когда захочешь.

Аэлло даже рот открыла. Он, правда, серьезно?

Август продолжал говорить, не обращая внимания на то, что указательный палец гарпии взметнулся к подбородку.

– Я понял, Аэлло, ты что-то ищешь. И что – не скажешь. Наверно что-то, что растет только на той горе, да? Что нужно твоим сестрам, да? Правда? Я прав? Скажи, Аэлло! Ты поэтому отправилась в путь? Ты пойди, возьми, и я провожу до моря. А потом возвращайся.

– Август! Я не могу вернуться! Гарпии – сестры ветра. Он наш брат, понимаешь? Мы семья!

– Я не забираю тебя у семьи!

Лицо Августа исказило, словно судорогой, румянец сменила бледность, на щеках заходили желваки.

– Именно это ты и делаешь! Но у меня есть обязательства! Перед моим народом.

– Твоим народом? Значит, фэйри прав? Ты знатного рода?

– Я – наследница Жемчужного трона. И я отблагодарю тебя, как наследница. За все, что ты сделал для меня. Честно! Но сейчас… Сейчас я спешу!

Август с силой впечатал мощный кулак в землю. Земля поглотила удар, но даже сидя на камне, Аэлло ощутила его мощь.

– Да нужна мне твоя благодарность! – сердито, чеканя каждое слово, прорычал Август. – Я терпел все твои капризы! Всю дорогу! Я поехал за тобой, я, я потерял Цепеса! А ты? Что сделала ты?!

Аэлло испуганно заморгала и поджала колени к груди.

– Я не просила тебя обо всем этом.

– Хватит! – рявкнул Август. – Это не по-человечески!

Аэлло упрямо сжала зубы, дернула подбородком и процедила:

– Может, потому, что я – не человек? Не все продается и покупается, Август. Принцип жизни «ты мне – я тебе» – так живут люди, но не…

– Да! Да! Именно так! И прекрасно живут!

– Я видела, как прекрасно. Видела, Август! И я так не хочу!

– А что ты хочешь?

– В полночь мне надо быть на горе.

– А потом?

– Потом я возвращаюсь домой.

– А если ты не успеешь до своей горы в полночь? Или не найдешь то, что ищешь?

– Тогда, – протянула Аэлло, и лицо ее печально вытянулось, а глаза потемнели, – тогда мне лучше не возвращаться…

– Конечно! Тебя же ждет несуществующий брат!

– Август, – устало позвала Аэлло. – Брат на гарпийском – то же, что и возлюбленный.

– Ну, раз так…

Август выбросил вперед руку, хватая Аэлло за горло, и сжал пальцы.

Первые несколько мгновений гарпия не сопротивлялась, опешила. Только беспомощно хлопала ресницами над влажными зеркальцами глаз, и тщетно пыталась ослабить хватку на своей шее.

А потом было поздно. Сил на перекидывание в боевую форму не осталось.

Глаза ее закатились, тело обмякло, как у куклы, чье туловище набито ватой. Четкими, выверенными движениями Август связал тонкие руки поверх крыльев, и усадил Аэлло на лошадь.

Словно обрадовавшись, что под копытами больше не предательские подушки, пусть и покрытые сочной сладкой травой, а надежная укатанная колея, кобыла шумно фыркнула и даже подбила задом.

Аэлло подпрыгнула в седле, и наверняка упала бы, если бы широкая ладонь Августа не легла ей на бедро, удерживая на месте.

– Все, набегалась. Хватит, – пробормотал он и пробурчал еще что-то, Аэлло не услышала, что именно.

Она мотала головой и моргала, пытаясь проснуться. Чтобы это все было наяву? Чтобы так поступил с ней Август? Август, который всю дорогу опекал, защищал ее, нянчился, словно с неоперившимся птенцом? Не может быть. Это все сон. Она не верит. Она отказывается, вихрь дери этот мир, в это верить!

– Август, ты что? – слабым голосом позвала она. – Ты в своем уме?

Август не повернул головы, только дернул мощным рельефным плечом.

– Хватит, я сказал! – твердо проговорил он. И повторил, – хватит. Сколько можно идти у тебя на поводу. Нашла мальчика!

– Ты с ума сошел? Ты что?

Лошадь снова дернулась, и Август натянул повод одной рукой, а другой придержал Аэлло. Повернулся к ней, и Аэлло отшатнулась: это все тот же Август, тот же самый, что был ей другом все эти дни. Вихрастая челка, круглые голубые глаза. Искренние, честные. Трогательная лопоухость ему очень идет, а кожу тронул загар и на носу проступили веснушки… Если честно, она вознадеялась, что он сошел с ума, или другая печаль приключилась, но нет. Он все тот же, и смотрит на нее, как и смотрел.

– Ты сама не знаешь, чего хочешь, Аэлло! Ты не гарпия, а самоубийца! – заявил Август, и отвернулся. Но продолжил говорить, немного сбиваясь. – Ты женщина. А я мужчина. Ты не думай плохого. Я со всем уважением. Чин по чину.