Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

– Характер повреждений? – потребовал Виктор.

– Повреждено тридцать четыре процента наружной брони. Функциональность двигателей – семьдесят восемь процентов…

– Как насчет перемещения в режиме невидимости? – перебил Виктор.

– Возможно в течение сорока шести минут, – после секундной паузы выдал компьютер. – После чего требуется экстренная подзарядка аккумуляторов. Одновременное использование защитных экранов и режима невидимости не рекомендуется. В случае их одновременного использования…

– Погоди… – прервал Виктор сетования бортовой системы. – А что со связью?

– Связь возможна по низкоорбитальной системе «Иридиум», – ответил компьютер.

– А сотовый он ловит?

– Если ваш вопрос подразумевает, возможна ли работа системы связи в сотовом режиме, то ответ положительный.

– Ну если ответ положительный, то поехали, – сказал Виктор.

И продиктовал номер.

Ответ пришел незамедлительно, словно вызываемый абонент ждал звонка с трубкой в руке.

– Это ты, Виктор? – спросил знакомый голос.

– Это я, майор.

– Ты откуда звонишь?

– С летающей тарелки, – ответил Виктор.

Казалось, Макаренко ничуть не удивился.

– Ты угнал диск «Хаунебу»?

– Не знал, что эта штука так называется, – сказал Виктор. – Но она действительно похожа на диск.

– Я постараюсь обеспечить тебе международный коридор.

– Это типа, что меня не собьют по пути домой? – усмехнулся Виктор.

– В том числе и это. Как пересечешь границу России, задай свои координаты – тебя проводят. До этого постарайся передвигаться, используя экран защиты от внешних излучений.

«Похоже, майор знает о дисколетах не понаслышке», – отметил про себя Виктор.

– Понял, – сказал он. – Тогда до встречи.

– До встречи. Кстати, учти, что тебя здесь ждут.

– Кто? – удивился Виктор.

– Девушка, – ответил Макаренко. – Она прилетела из Японии почти сразу после твоей отправки. Каким-то образом вышла на наш отдел и с ходу потребовала, чтобы мы отправили ее к тебе. В общем, сейчас она у нас. И ждет твоего возвращения.

– И зовут ее Мяукой? – на всякий случай уточнил Виктор.

– Примерно так, – подтвердил Макаренко.

И добавил после короткой паузы:

– Мы уже знаем почти все. Ты хорошо поработал, Савельев. Спасибо.

Слова пришли сами собой.

– Служу России, – ответил Виктор.

Деревья стояли голыми, задрав к небу корявые ветви со свисающими с них почерневшими обрывками, качающимися на ветру.

Да и не положено деревьям иметь ни листьев, ни кожи, ни когтей в это время года. Хотя предзимье в этих местах было достаточно мягким – оба солнца давали достаточно света и тепла, но деревья все равно не могли привыкнуть к местному климату и готовились к зимнему сезону так же, как их далекие земные предки.

Деревья почтительно обступали Поляну. Независимо от времени года и наличия силы в корнях и стволах, они всегда готовы были защитить тех, кто собирался на Поляне Совета.

Они не знали, что эта их функция утратила свое значение еще в незапамятные времена. В этом мире давно уже никто ни на кого не нападал, и охранные деревья остались здесь лишь как символ Поляны, дань многовековой традиции Собрания Высших Посвященных.

Случись человеку оказаться в этих местах и увидеть тех, кто собрался сегодня на Поляне, вероятнее всего бежал бы он отсюда не разбирая дороги, опасаясь не столько за свою жизнь, сколько за рассудок. Потому что и в самом кошмарном сне вряд ли возможно увидеть столько чудовищ сразу.

Их было двенадцать. Кто-то из них отдаленно походил на человека, но таких было меньшинство. Большинство напоминало либо куски абсолютно асимметричной плоти, либо облака густой молочной взвеси, по которой время от времени пробегали небольшие синие молнии, либо черные провалы в пространстве, постоянно меняющие размеры и форму.

Однако вели себя кошмарные создания вполне разумно. Человекоподобные, обменявшись кивками, расселись в двойной тени деревьев. Остальные, также кто как мог выразив присутствующим свое уважение, расположились сообразно своим возможностям, но при этом стараясь оставить свободным центр Поляны.

Они ждали.

И их ожидание оправдалось.

Воздух в центре Поляны задрожал и стал быстро сгущаться, пока не превратился в облако легкого серого тумана. Из него неслышным призраком шагнул на ковер жухлой травы маленький человечек в традиционном ярко-оранжевом одеянии тибетского монаха. Облако за его спиной еще вибрировало несколько мгновений, после чего внезапно растаяло, оставив после себя тяжелый запах пещерной сырости.