Евгений Витязев - Молох

— Кстати — крикнул, будучи вдогонку, брат Вано. — Так всё гениально и просто оказалось с вопросом о Кондукторе.

— Всё гениальное в простом и простое в гениальном — махнул я на прощание Ахмету рукой и повернулся к Чуме. — Ну что, хлопец? Финишная прямая?

Чума посмотрел на меня и сделал кивок. И мы, нога в ногу, проследовали вперёд к Достоевской, чтоб побывать в итоге там, где ещё не вступала нога человека.

Достоевская как Обводка и прочие другие станции, была открыта 30 декабря, вот только девяносто первого года. Пять дней прошло со времени, как рухнул Союз и около четырёх десятков лет, как рухнула Российская Федерация и вместе с ней вся планета. Перед тем, как спуститься по эскалаторам, Чума дёрнул меня за рукав. На стене синим маркером красовалось слово «ДИКООБРАЗ». Причём, насколько я знал, надпись сделана с ошибкой. Мы полюбовались ничем не говорящим для нас словом (может, сталкер какой?), пожали плечами и после очередного лязга Робби, возвращавшегося из тоннеля, до которого тот провожал Ахмета, спустились по эскалатору.

Мои представления о цыган до сей поры были немного другими, нежели те, которые дошли до нас ещё с давних времён. Вместо беспризорников и босяков то и дело нам попадались, скорее, купцы, разодетые во всевозможные тряпки. Но на них не читалась та жадность и скрытность, присущая остальным торговцам. К тому же, цыгане ничем и не торговали. Мало того, я не видел нигде прилавков со всякими модными безделушками, вроде скрепок для бумаг. Дома — индейские вигвамы. Около некоторых из них пепелища, как в Вудстоке. Я хотел побольше осмотреть станцию, полюбоваться прекрасными колоннами, облицованными серым гранитом, стенами, сделанными из пепельного известняка, не покорёженные следами от пуль. Неужели, Робби здесь не устраивал питерских разборок? К слову, как он вообще пропустил цыган, ибо на вопрос о Кондукторе до нас никто не знал ответа?

Я повёл Чуму налево в сторону тоннеля. Двигаться нам надо было не вперёд, а назад, потому станция почти сразу оставалась в стороне. Не успели мы прыгнуть на рельсы, как полилась ритмичная музыка. Мне невольно захотелось пуститься в пляс. Чума глянул на меня и всем своим видом показал, что хочет здесь побыть ещё хотя бы минут пять-десять. «Пойдём, проверим, как отдыхают ромалы», — успокоил я бойца и проследовал в центр гуляний.

Да… то, что мне говорили по поводу Петроградской — жопа с пальцем. Особенно после того, что предстало нашим глазам. Роскошная девушка, чертами похожая на представительницу экзотической Индии, в белоснежном свадебном платье следовала к дальнему краю станции. Справа от неё мужчина в смокинге, разодетый точно денди, вёл суженную под руку. Вокруг новобрачных живой коридор из братьев и сестёр. Мне никогда не приходилось бывать на свадьбах, но то, что я увидел, заткнуло бы за уши любого церемониального завсегдатая. Вот он — новый пир во время чумы. Я снова глянул на солдата и невольно засмеялся.

— Братья, ромалы́ пойду посмотрю, как варятся мои думалы́! — внезапно крикнул всем распорядитель свадьбы. Или же тамада.

— Ну как, насмотрелся? — обратился я к Чуме.

— Красиво — боец силой отвёл взгляд от продолжавшейся процессии.

Уйти спокойно нам не дали. Мы пробыли на станции ещё сверх того около получаса, угощаясь булочками и горячим чаем, которые в нас запихивали силой. За такие богатства в любом другом месте точно голову отвинтят, а добродетель обсмеют и закидают камнями, поставив клеймо еретика на всю жизнь. Мы горячо отблагодарили резидентов, в ответ на что нас благословили, и только тогда мы спустились со станции. Не прошли мы с Чумой и сотни метров из положенного километра, как свет начисто обрубило, а рельсы вовсе прекратили тянуться вглубь. Ещё через десять метров показалась последняя путевая лампа. По бокам выдранные с корнями кабели. Я высвечивал кромешную тьму, простиравшуюся на многие и многие десятки метров голого тоннеля, походившего на коридор недостроенного бункера. Или же грота с идеальным овальным контуром стен, построенным тысячи лет назад неизвестной цивилизацией, прибывшей на Землю не иначе, как из космоса.

Чем глубже мы продвигались, тем труднее становилось дышать и создавалось ощущение, будто находишься в чёрной дыре, из которой физически выхода нет. Незадолго до Катастрофы учёные доказали, что внутри чёрных дыр вполне могут существовать планеты, движущиеся по непривычной для небесных тел Солнечной системы траектории. Представьте, как бы перемещалась в пространстве и времени наша Земля, не будь в центре всего светила. Всё указывает на то, что тела, попадающие внутрь хаоса, не исчезают бесследно. Я олицетворял себя с существом, попавшим в иное измерение, иной мир, когда фонарь светил вперёд уже не далее чем на пару метров. То есть то, что находилось через два ничтожных шага от меня, я в уме не представлял. Я пытался довериться шестому чувству, но и оно молчало. Чума шёл близ меня, чтоб просто-напросто не затеряться в вечной ночи. Походили мы на хреновеньких сиамских близнецов, которые до сих пор не понимали, куда попали. Даже звук шагов проглатывала пустота, становилась с тобой единым целым.