Евгений Витязев - Молох

Мужчина с женщиной обернулись на голос. Перед парочкой стоял внешне не примечательный человек в чёрной бескозырке с надписью: «СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ». За спиной сумка, хранившая АК. Да, коммунисты себе не изменяют. Если бы Калашников изобрёл свой автомат чуть-чуть пораньше, то во II Мировой русские дошли бы до Берлина намного быстрее. И сейчас в IV Мировой (или Подземной?) войне большевики с АК в руках. В чём-то и ошибся Эйнштейн — великий ум давних. Дубинами и камням будут воевать разве что последние кретины или зомби.

— Во-первых, Кензо — протянул тот руку Владлену. — Во-вторых, с чего-то я ожидал увидеть перед собой дедка в бабушкиных очёчках. Ты как-то не очень смахиваешь на старпёра.

— У нас на Звёздной принято по имени-отчеству обращаться. Пиетет, так сказать.

— Ну да. И «товарищ» перед таким пиететом.

— Владлен Степанович — коммунист пропустил мимо ушей замечание Кензо, устремив свой взор на девушку. Та, в отличие от мужчин, не придерживалась армейского дресс-кода. Напротив — сексапильная юбка и красная рубашка под цвет крашеных волос.

— Белый Чулок — девушку выдавал разве что УЗИ — такой же, как у японца. — Но для вас, мальчики, просто Чулок.

— Только чулок на вас, мадам, нет — улыбнулся коммунист, после снова повернулся к Кензо. — Япончик, к вашему сведению, был одесским налётчиком. Тот ещё бандит.

— Будто большевики не были бандитами — возразил ответчик.

— Ну, это большевики…

— А ты видишь разницу между большевиками и коммунистами? — встряла Чулок.

Владлен не успел ответить, как к троице пристали торговцы с патронами и оружием. Знают, торгаши, к кому обращаться. Такова была Садовая — центр питерской подземки, представлявшей собой один большой блошиный рынок. Один торец станции выводил в безлюдный Питер — некогда процветающий центр с историческим центром Апрашка, на месте которой ныне обустроилась чёрная субстанция неизвестного происхождения. Другой торец петлял к Сенной площади и Второй линии. Именно на Сенной находился «Музей Метро», в котором вывешена подробная карта подземки с тремя недостроенным ветками. В связи с последними известиями, территория бордюрщиков сократилась, начиная с пограничной Чёрной речки. Сейчас на Узле велась корректировка карты.

— Задолбали! — вновь сплюнул Кензо на пол, попав в этот раз себе на берцы. Торгаш, вклинивший в беседу, поспешил ретироваться.

— Что-то ты сегодня не в духе — Чулок положила руку на плечо японцу.

— Думаю, товарищи, нам пора в путь.

— Тамбовский волк тебе товарищ — бросил Кензо холодный взгляд на Владлена.

— Ну вот и познакомились — улыбка коммуниста, точнее, искривление рожи на подобии улыбки, сняла напряжение между бойцами.

Трое диггеров удалялись с центра станции, на которой находился последний переход, а именно на Спасскую и 4-ю ветку, считавшуюся самой незаселённой в метро. Брала она начало от Театральной, появившейся за год до Катастрофы. Жили там купцы и диггеры, варившиеся друг на друге. Поскольку обитель выводила на Театральную площадь с видом на Мариинку и Никольский собор, местные диггеры потихоньку подчищали культурные ценности Петербурга. Через Театральную картины, фрески и скульптуры толкались на Спасскую, а оттуда на остальные станции тройного Узла. Некоторым счастливчикам, в виду близости Театральной к Дворцовой площади, удавалось добраться до Эрмитажа. Хоть Адмиралтейская и была де-факто под носом у Зимнего, но там почему-то вылазками неохотно промышляли, в отличие от Театральной. И сейчас, перед самым входом в тоннель в сторону Звенигородской, местный купец продавал в своём шатре некоего Да Винчи.

— Почём вот та баба с младенцем? — остановился Кензо перед продавцом.

— Это же Да Винчи!

— А я Бог подземки и что?

— А то — заступился Владлен Степанович за купца. — Что картине цены нет!

— Мадонна Лита — прочитала Белый Чулок название полотна. — Впечатляющая хренотень. Откуда она у тебя?

— От Косолапого.

— Б…я буду, знакомое имя. Кто он? — не переставал давить японец.

— Всем диггерам диггер. Его уже давненько нет в живых… Так вы будете брать картину? Поменяю на Калаш, который выпирает у моряка из рюкзака.

— Кощунствуешь, значит? — Владлен не сдержался и заехал по морде спекулянту. Бедняга в полёте задел шатёр руками, в результате чего последний полностью накрыл его. Мадонна Лита чудом осталась незадетой.

— Сваливаем по быстренькому — на сей раз Кензо улыбнулся коммунисту.