Евгений Витязев - Молох

— Мутированными крысами… Тогда с севера Красной ветки пришёл никому не известный человек. Не были ясны его мотивы, цели, кто он, лишь старенький ремингтон 870-й модели мог как-то издалека намекнуть на то, что он диггер. Человек-смертник, у которого нет и не может быть семьи, детей, который живёт одним днём. Звали его…

— Молох — повторил я вопрос патрульного. Чёрт побери, и почему именно Молох? Ладно, пока сойдёт и так.

— С какой целью переходите границу? — продолжал спрашивать молодой паренёк в камуфляжной одежде. Такие носили ликвидаторы последствий аварии в Чернобыле — защитный гермокостюм цвета хаки и намордник. Спасает от радиации не больше, чем два мусорных пакета, надетых на ноги и один на туловище и голову. Вот сукин сын, направил на меня автомат. Руки дрожат. И откуда они таких набирают? Вопросы в моей голове зарождались со скоростью неонового света, но самый главный сводил с ума.

— У меня важная информация для мэра Гражданского Проспекта — соврал я. — Конфиденциально. Можете навести справки, узнать, но когда убедитесь, что это так, то у вас, поверьте мне, будут крупные неприятности.

— Документы! — АК-47 отплясывал ходуном в руках патрульного. Только Гражданский, или как его называют местные жители, Северный Альянс, был поголовно вооружён такими автоматами. Надёжный, практичный, к тому же раритет. А на раритеты спрос велик. Разве что пули и вода могли конкурировать с рухлядью, доставшейся нам от канувшей в лету цивилизации.

Стараясь не спорить, дабы не разозлить юношу, я поднял руки, после чего плавно полез в карман армейских штанов. Без какой либо надежды ощупал отворот, нашёл книжицу и ещё кое-что. За поясом под свитером был давний добрый ремингтон. Я не помнил, сколько у меня оставалось патронов, но знал, если они есть в магазине, то я бы успел всадить пулю в сосунка прежде, чем тот за миг до смерти подумает о своей матери. Тем не менее, судьбу я пока решил не испытывать.

— Александр Ленин? — одним глазом патрульный смотрел на документ, другой, на меня. Надо отдать парню должное: оставался на чеку. — Почему Молох?

— Молох… — во рту появилась сухость, пальцы предательски задрожали. — Считайте, что это моё второе имя. Всякий диггер в целях безопасности может скрываться под другим именем. К тому же, ваш мэр знает меня как Молох.

— Вы — диггер?

Так, в доверие наполовину вписались. Я покорно качнул головой. Ленин. Интересная фамилия, крутилась на слуху, но я не мог вспомнить, что она мне даёт. Раз всё в порядке, видимо, меня так звали по-настоящему.

— За мной — прервал размышления патрульный, отдавая мне ксиву. Интересно, как звать того паренька? Правда, сути это никакой не меняло, ибо любое имя, в конце концов, можно заменить на тривиальное «эй, ты». По негласной инструкции, патрульным питерского метрополитена обязывалось обыскивать каждого неизвестного человека, нарушавшего границу отдельного участка, то бишь станции. Либо мне чертовски повезло и часовой новичок, либо со времён моего отсутствия в подземке что-то изменилось. Но больше всего меня пугало то, что я откуда-то знал инструкцию. Частичная память?

— У нас тут довольно опасный участок! — скрываясь в тёмном чреве тоннеля, бросил юноша. На последнем слове раздался резкий крик и бульканье, как будто лава принялась энергично вытекать из жерла вулкана. Не было даже автоматной очереди, ничего. Видимо, то были последние слова так и оставшимся безымянным солдата.

Через секунду лопнула единственная неоновая лампа, залив чёрным гноем глаза. Воцарилась темнота, ощущаемая всеми рецепторами кожи. Словно находишься за пределами вселенной, где нет ни времени, ни жизни: лишь сковывающая тьма. Тишина казалась живой. Жар овладел телом, миллионы мелких молоточков стучали по затылку, оповещая о надвигающейся опасности. Впереди, метрах в двадцати что-то было. Оно смотрело на меня и не двигалось. Я замер, готовый в любую секунду выхватить ремингтон из-за пазухи и, подобно русской рулетке, проверить свою судьбу. «Хорошее сравнение», — ухмыльнулся я себе, пытаясь отогнать первобытный страх. Грудь наливалась кипятком, дышать к тому времени было нечем.