Евгений Витязев - Молох

Лифт с правой стороны пришёл в движение параллельно с реакцией Глыбы, через доли секунды юркнувшего за стойку. Ожидание длилось мучительно долго, тем самым, пыточно растянув время. Во рту пересохло, а язык так вообще прилип к нёбу, пока лифт со своим холодным спокойствием спускался ниже и ниже. Третий этаж, второй. Диггер потёр вспотевшие руки. Дьявол! Надо было стать перед лифтом, чтоб хотя бы успеть свернуть неприятелю шею… Правда, мысль не успела дойти до логичного финала, когда с убаюкивающим звуком подъёмник оповестил о том, что оказался на первом этаже. Плавно разъехались в сторону створки лифта, обнажая светлую кабину, в которой слегка просматривалось движение.

Минута ушла на то, чтобы солдафон оценил обстановку. В кабине лифта сидела девочка, зажав руками колени и мерно при этом раскачивалась. Двери и не думали закрываться, будто неведомая рука держала там кнопку отмены. Удостоверившись, что в холле они одни, герой неторопливым шагом направился к лифту. Малышка так и смотрела в пол, даже когда Глыба подошёл вплотную к подъёмнику. Вдох-выдох. Но, сделав неуверенный шажок вперёд, боец замер, так как в тот же момент девочка, со звуком скрипящей половицы, повернула к путнику голову.

На солдата смотрела его сестра, которую раздавили в давке много и много лет назад. Здесь, живая и невредимая, она интересовалась, почему её брат ТАК на неё смотрит. Она вещает, будто не понимая, что мертва, что превращены в прах миллионы и миллиарды людей. И Глыба мёртв, лёжа раздавленным всмятку вместе с Женей на пересечении Гражданского и Просвещения, не дойдя каких-то ста метров до вестибюля станции. Их части тел, точно перекати-поле, несёт по направлению в Мурино вдоль трамвайной колеи. НЕТ! Он обманул смерть! Глыба силой возвращается из транса: девочки нет, зато на зеркале в лифте кровью выведено: «1148». Свежие потёки расползаются вдоль всего стекла, ибо сестра только что из своего ада отправила ему сообщение сюда. 1148. Чтобы могло значить? Номер комнаты? Да, ответы лежат на одиннадцатом этаже, ибо Женя так же успела сообщить, что первые цифры означают номер этажа. Герой надавил на кнопку. Створки дверей закрывались со всей неохотностью, и пока они до конца не захлопнулись, там, около стойки ресепшена материализовалось существо, доселе которое Глыба не видел. Мумия с палыми дырами за место глаз. Рта и носа вообще не существовало. И оно сокращало расстояние. Всё решили доли секунд, когда дверца захлопнулась прямо перед выдранным носом резидента гостиницы.

С каждым новым этажом росла дикая тревога, словно вот-вот диггера разрежут на мелкие кусочки. И опасение, точно материализовавшаяся мысль, дало о себе знать, когда уже в районе третьего этажа в лифте погас свет. На пятом ярусе Глыба уже чувствовал кожей, что за ним кто-то стоит. Там, прислонившись к стенке. Он дышит в затылок. Мумия: скорее, не обитатель, а страж места. Шестой этаж и Оно поднимает руки. Дыхание теперь обжигает. Боже, как много осталось!!! Восьмой этаж и пальцы щекотят шею. Глыба ощущает паралич, не в силах сдвинуться то ли от страха, то ли ещё от какой чертовщины. Девятый этаж и впереди на секунду вспыхивают два синих глаза. Второй стражник зажимает героя в тиски. Он тянется, пока сухие пальцы того, кто сзади, не обвивают шею. Хочется закричать, но и на это нет сил. Воздух накалён до предела, стоит только пискнуть, как взорвётся он, а вместе с ним и вселенная. Десятый этаж. И тогда оракулы открывают путь в иной мир, мир Библиотекаря. Презентация хаоса и боли. И Глыба по новой видит летящие вдогонку к оторванной без скальпа головы Жени свои кишки. Там, в районе Мурино, много лет назад, пока сирена до конца не утихла. «Комната номер 1148, я не хочу испытывать наслаждение от боли. Не сейчас». Они верят, но говорят, что если он соврал, то сделают с ним Такое, чего не снилось ни одному инквизитору средневековой Европы. Когда вслед за телом умрёт душа: её смерть в миллионы разы мучительнее, чем если пытать бренное тело.

Ставший родным писк доехавшего лифта развеял все кошмары, точно волшебное заклинание. Зажёгся свет, ушли стражники, но теперь на стене, там, где стояла мумия № 1, крупно было выцарапано: «БОЛЬ». Ещё успеется, для начала Постышев или то, что Глыба увидит в заветной комнате. Забыв ритуально втянуть и выпустить из себя воздух, диггер вступил на одиннадцатый этаж.

То, что находилось в холле гостиницы никак не укладывалось с панорамой, открывшейся очам Глыбы. Как будто два разных здания уродливо срослись в одно. Если первый этаж проектировали шведские умельцы, то один из последних обустраивали лица с маниакальными наклонностями. Пол заменяли проржавелые решётки, сквозь которые виднелись паутины труб, тянущихся до самой земли. Туда, где, по логике, должен располагаться ресепшен. Деревянные стены проедены диковинной бурой плесенью, а двери обиты не иначе как человеческой кожей. Часть номеров заменены пыточными клетками с замурованными в них полусгнившими телами. От кровавой содомии стояла дикая вонь, физически резавшая глаза. Хотелось их расцарапать, вырвать, но солдат силой удерживал себя.