Евгений Витязев - Молох

— Не волнуйтесь. Думаю, ничего, но будьте начеку.

Полчаса до отъезда мы провели с Чумой за игрой в карты. Я ждал, что он задаст вопрос по поводу того, чем же закончилась вся история в бункере (вроде, всё и так разложилось по полочкам), но он молчал, за что я ему был рад. Когда пересечём владения Империи, он, мистер Железная Выдержка, всё узнает. И поймёт. Единственное, что тревожило, как ко всему отнесётся Чулок, если они вообще пересекутся и он ей сможет также подробно всё объяснить.

Крок вернулся как раз в тот момент, когда мне стало фартить и я отыграл парочку пуль. Не сговариваясь, мы с Чумой бросили карты и перед отправлением зашли в подсобку, где дружно справили нужду в отстойник. Конечно, не очень удобно со сломанной ногой, но что поделать. Как сказал один умник, возжелавший остаться анонимом: «Срать захочешь, штаны снимешь».

Вагонетка ждала нас на краю тоннеля. Попрощавшись с начальством и мысленно с обитателями лемурии, которые по-прежнему оставались флегматично настроенными ко всему происходящему, втроём мы нырнули в дрезину. С грустью я провожал взглядом деревья, зверушек и небо. Последним мелькнул полумесяц. Луна. Вот бы сейчас туда. Безлюдная чёрная пустыня, наверняка, скрывающая в своих недрах цивилизацию, иначе бы учёные давно объяснили лунотрясения: странные сейсмические активности из ядра естественного спутника Земли. Кто знает, может, там скрылись наши настоящие предки, жившие до людей во времена магии и чудес — титаны, атланты.

Пока я размышлял, показался зоб тоннеля. Мысли тревожно возвратились к реальности. Так, о чём там говорил Крок, когда рассказывал про тоннель? Мы проехали процентов 40, когда лампочки, висевшие на протяжении всего пути, замерцали, пока вовсе не погасли, погрузив нас во мрак. Но наш Сусанин оставался непоколебим. Приделав фонарик на плечо, он продолжал вести дрезину. По мере продвижения вперёд машину со всех сторон стал окутывать туман.

— Крок — шептал я. — Этим перегоном когда в последний раз пользовались?

— Месяца два назад.

«Шикарно», — снова то ли подумал, то ли изрёк я. Видимо, слово не очень-то понравилось Богу метро, добравшемуся своей клешнёй и до сюда, за тридевять земель. Хлюпающий звук раздался впереди. Мы с Чумой достали ружья. Туман вокруг нас существовал собственной жизнью. Через минуту фонари не справлялись с ним. Ночной туман — одно из тех необъяснимых явлений, которое породила Катастрофа. Может, дело в грибах, разбрасывающих свои споры? Ан нет, здесь не было и намёка на живность, кроме разраставшегося звука. Хлюпанье сменилось чавканьем. Теперь и Крок не на шутку заволновался.

По прикидке арийца мы одолели половину пути — ту самую точку, где нас, цитирую: «Гипотетически могла подстерегать опасность». О чём говорил ариец, мы не понимали, но нам и не надо было, ведь буквально через полсотни метров пути показался силуэт, перекрывавший железнодорожную колею. «Что за нах*й»? — вот тут лемурец меня в конец испугал, когда остановил вагонетку в десятке метрах от существа, скрытого в тумане.

Я было потянулся к гранате, когда Крок остановил меня: «Нельзя». Оказывается, здесь хрупкий тоннель и от взрыва всё к херам может развалиться. Видимо, там, наверху, снаряды, опровергая аксиому, падали в одно и тоже место: аккурат под метрошными путями. Оставалось надеяться на Ту, которая стала для меня новой «малышкой». И ждать долго не пришлось.

Со всей неторопливостью тварь приближалась к нам. Через два-три метра шкафоподобная тень разлеплилась надвое, а те ещё на две. Четыре субстанции, до сих пор скрываемые слоем тьмы со мглой, подходили с разных сторон. Словно парили над землёй: так плавны и изящны состояли их движения. Я не успел подумать о том, как монстр сумел расщепиться на четыре части, как то, что скрывалось от нас, наконец-то уловил луч фонаря.

Улитки, налепленные друг на друга своими присосками, образовывали комок из спиралевидных раковин. Конструкции быстро сокращали расстояния. Мы видели их пасти, все повёрнутые к нам с россыпью мельчайших клыков, антенны, висевшие над головами, из которых сочилась слизь. Паля в центр конструкции, я взял на себя двоих, ползущих в середине, пока Чума с Кроком отстреливались в левый и правый угол соответственно. Куда-то пропал и страх, даже тогда, когда пули не приносили должного вреда моллюскам — свинец отскакивал от раковин. «Дави их!», — приказал я арийцу, когда улитки рассыпались ещё раз пополам. Вагонетка протестующе завизжала и тронулась вперёд, но было поздно. Конструкции разрушились, но твари как ни в чём ни бывало облепляли дрезину со всех сторон, заползали внутрь. Пока мы их горстями выкидывали за борт, часть из них отгрызла Кроку два пальца на левой руке. Кровь фонтанчиком выплёскивалась из обрубков фаланг. «Ну вот, ещё одного теряем», — думал я, когда стал сходить на нет туман и впереди нежданно негаданно показались огни Александра Невского 2. Встретившие нас на КПП отряды лемуров и веганцев поджарили «быстроногих» улиток из огнемёта. Вот вам и французская еда.