Дмитрий Силлов - Закон охотника [litres]

Но не в моих правилах бросать дело на полпути. Поэтому я заглушил двигатель самоходки, вылез наружу и, держа на изготовку автомат, пошел туда, где был совсем недавно.

На этот раз даже стальная решетка, ранее перегораживающая коридор, была поднята, поэтому я беспрепятственно вошел в роскошную гостиную, где всё было по-прежнему. Высокие потолки, зеркальные полы, большие экраны телевизоров, вделанные в стены, мягкие диваны, кофейные столики возле них…

И один большой стол посредине, за которым в мягком кресле сидел Кречетов. На нем был знакомый халат, расшитый драконами. Рассеянным и слегка мутным взглядом профессор смотрел перед собой, но вряд ли что-то видел. В левой руке Кречетова находился наполовину пустой бокал, а в правой он держал пистолет, который и не подумал направить в мою сторону. Он даже не посмотрел на меня, лишь произнес слегка развязным голосом:

– Ну что, пришли, суки? Хрен вам по всему рылу, а не Кречетов вместе с его институтом.

И довольно шустро для пьяного поднес пистолет к виску.

Но я выстрелил раньше.

Автоматная пуля, ударив по стволу пистолета, выбила его из руки, причем сделала это очень бесцеремонно. Кречетов открыл рот и удивленно уставился на свой указательный палец, вывернутый под неестественным углом.

Я забросил автомат за спину, подошел, взялся за этот палец покрепче и сильно дёрнул.

Послышался хруст. Кречетова аж приподняло в кресле от боли, и он, мгновенно протрезвев, заорал непечатным матом. Я же, отпустив палец, взял чистый бокал, плеснул себе вина – благо бутылок и бокалов на столе было предостаточно – и, поправив автомат, уселся в кресло напротив.

На этот раз вино оказалось очень приятным на вкус. Профессор же, задохнувшись, наконец перестал орать, поэтому я смог вставить фразу:

– Отменный букет, – похвалил я. – Ледяное вино, не так ли?

– Твою ж душу… Eiswein восемьдесят четвертого года, коллекционный раритет, – проворчал Кречетов, баюкая вправленный палец. – И какого хрена ты опять сюда припёрся?

– Я как бы тебе только что жизнь спас, а также оказал первую медицинскую помощь, – заметил я. – По этому поводу неплохо было б быть немного повежливее. Можно задать встречный вопрос? Какого лешего ты собрался стреляться, словно кисейная барышня, словившая свой первый фингал под глаз от ревнивого мужа.

– Ну у тебя и сравнения, – скривился профессор. – Какого лешего? Я тебе объясню какого. Вчера мне позвонили из Академии наук и сказали, что филиал украинского Института аномальных зон больше не финансируется государством и будет передан вооруженным силам, в случае если его руководство, то есть я, не выплачу все институтские долги. А это без малого восемнадцать миллионов евро.

– И куда ж ты, позволь спросить, дел такие деньги? – спросил я.

– Не твоё дело, – буркнул профессор.

– Вбухал в свой проект по созданию биологических копий живых существ из одной клетки? – предположил я. – С Захаровым соревновался, кто быстрее добьется результата?

– А и соревновался! – взвился Кречетов. – Всех сотрудников института уволил нах, всё равно эти неучи только под ногами мешались. Охрану распустил, чтоб денег сэкономить. И вот сейчас, когда до серийного производства совершенных человеческих копий остались считаные шаги, они меня выгоняют пинком под зад и всё забирают…

Профессор умолк. Похоже, до него дошло.

– Ага, – сказал я. – Теперь ты им не нужен со своими закидонами. Теперь они сами со всем справятся. Без тебя. Думаю, кто-то там наверху просчитал, что ты после этого телефонного звонка пустишь себе пулю в висок. Так и проще, и дешевле, чем брать приступом Институт, охраняемый искусственным интеллектом. И риска никакого, что во время штурма спецназ повредит ценнейшее оборудование.

– Вот паскуды! – с душой проговорил Кречетов. – А ведь ты прав, на сто процентов прав! Как же я сам не догадался? Ну уж нет, просчитались они там, конкретно просчитались. У меня все данные о моем проекте здесь.

Он похлопал по нагрудному карману рубашки.

– И данные, и ключи, и пароли. Без них всё институтское оборудование, касающееся проекта «Копия», есть не что иное, как груда бесполезного металла. Так что моё изобретение умрет вместе со мной…

– А ты точно хочешь умереть вместе со своим проектом? – зевнув, спросил я. После всего пережитого, в мягком кресле с бокалом вина, я что-то расслабился, и меня неудержимо потянуло в сон.

– Что, есть варианты? – скривился профессор. – Кто ж меня с таким бесценным грузом из Украины выпустит? Завалят как сайгака, едва я на километр от Института отъеду.