Валерий Большаков - И залпы башенных орудий...

Что нам даст диекплус? Многое! Прежде всего, мы навяжем себумам бой по нашим правилам! Жабы привыкли воевать по стандартным схемам, вот пускай испытают на своей шкуре хорошо забытое старое!

Начались прения. Командующие флотами и комэски обсуждали план операции, примеривались и так, и этак, рассматривали варианты, думали о последствиях, но Середа был спокоен. Его не покидала уверенность, что с планом «Диекплус» адмиралы согласятся. А куда они денутся?..

За час до финиша Координатор сходил в корабельную баньку, попарился, переоделся в чистое по старинному русскому обычаю и хорошо поел в офицерской столовой. Битва предстояла нешуточная, возможно, это будет вообще последний бой в его жизни… Не хотелось бы, конечно, но… Короче, там видно будет.

Середа допивал компот, когда к нему за столик подсел Григорян.

— А вот я интересуюсь, — начал он, — что будет потом?

— На том свете? — уточнил Виктор.

— Ты чо! Я имел в виду — после победы!

— После, чьей победы?

— Нашей, конечно!

— А-а… Тогда не знаю.

— Да уж, — ухмыльнулся капитан-командор, — можно подумать! Никогда не поверю, что Верховный координатор не прикидывал, что нам выпадет в перспективе!

Середа подумал и задумчиво произнес:

— А хрен его знает, Анастас, что там нам выпадет… Могу только озвучить «Основные положения галактической стратегии в фазе войны». Если мы сегодня победим, то поставим полную блокаду Вескуса… По Черчиллю это так: «Первый год — никакого эффекта, второй — очень малое воздействие, третий — значительные результаты, четвертый — коллапс экономики». Ну, может, не четыре года, а сорок лет, какая разница? Но это все так, подход к главному. А главное вот в чем: что нам делать с чужой культурой? Проще всего полностью истребить себумов, но уничтожить двадцать миллиардов разумных существ… Это как-то слишком уж по-себумски, верно? Можно культуру ассимилировать, но лучше всего поменять вектор ее развития. Я даже подумываю о генетической революции! Если мы переделаем себумов по нашему образу, но не подобию… Надо сделать их двуполыми! Это в корне изменит и культуру, и мировоззрение! По это, Стас, задача на послезавтра, а сегодня…

По кораблю разнесся вой сирены.

— А сегодня, — начал Середа вставать из-за стола, — надо постараться победить! Усек?

— Ага! — кивнул Григорян.

— Внимание! — ревело по громкой связи. — Приготовиться к финишу! Все по местам! Готовность два!

— Сканировщики! — рявкнул Таппи. — А ну, живо по местам! Наши финишируют, а вы шляетесь где-то!

— Мы… — начал Ганс внушительно.

— Разговорчики! — рыкнул капитан-командор и склонился над центральным голокубом, будто выпиленным из черноты космоса. Одна из его граней была отмечена красным шариком, изображавшим УВ Кита под литерой «А», а противоположная была словно бисером расшита — это виднелись корабли себумов, зависшие в пустоте или медленно дрейфовавшие.

— До финиша пятнадцать минут! — объявил Иржи Корда, лопоухий форт-капитан.

— Так! — весомо проронил Шматко. — Всем приготовиться! Разбиться по группам! Будем ставить строй!

По Д-связи грянули сразу десятки запросов. Еще минута, и их количество перевалило за сотню. Сканировщики затараторили, передавая уточненные координаты. Вихрь из цифр и буквиц реял под потолком отсека, бубнящие голоса сливались в монотонный гул. Потом напряжение спало, и уже лишь отдельные припоздавшие корабли испрашивали данные.

— …Четыре, три, два, один… — вел Ганс обратный отсчет. — Финиш!

Вся середина экрана-куба заискрилась сотнями блесток. Таппи на ум пришла аналогия с рамкой в улье, светящейся капельками меда.

— Общая ориентация флота закончена! — доложил Корда. — Коррекция… Так… Проведена коррекция!

— По группе «Ц» идет поиск дрейф-момента, — проговорил Ганс. — Всё! Навели и отсинхронизировали вектор дрейфа!

В кубе экрана Космофлот Земли начал сближение с флотом себумов.

— Сколько у них сейчас? — негромко спросил Таппи.

— У себумов? — уточнил Ганс. — Ровно тысяча сто пятьдесят. Наших поменьше…

— Ничего… — протянул Таппи. — Нас мало, но мы в тельняшках!

Рио Брая приписали к линкору. Командир «Максимуса» предложил Браю на выбор: тихую, спокойную службу оператора систем внутреннего транспорта, на которой, в случае чего, легче было уцелеть, или боевой пост. Рио Брай выбрал место оператора контрактора. Трехмерные контракторы стягивали объекты, ужимая километровый крейсер до полстаметровой болванки, и размещались на самой кромке плоского овала «Максика», «на передовой».