Сергей Кусков: После навсегда

- Разряд!

Вновь тело дугой. Ничего. Тот же противный 'пи-и-им'

- Пятьсот!..

- ...Время смерти восемнадцать сорок семь... - констатировал доктор. Прошло пятнадцать минут. Хотя и через пять было понятно - не получится. В руках Марина всё так же держала лазер и иглу. Брюшная полость осталась открытой, не зашитой... И шить что-либо на мёртвом теле она не хотела. До больницы... И до её морга тут две минуты быстрой езды.

Вылезла наружу. Медленно стянула окровавленные перчатки. Она и сама была вся в крови, и лицо, и платье, но было плевать. По щекам текли слёзы. Куда-то шла, кто-то старался уйти с её пути... Пока не оказалась в крепких профессиональных объятиях Мадуро, их недавно назначенного нового дворцового доктора. В плечо которого она и уткнулась, позорно разревевшись.

Нет, королевы не ревут - нельзя. Но она в этот миг и не была королевой. Она была доктором, только что расширившим своё старое и совсем немаленькое кладбище...

- Почему так? Почему так поздно? Мы ведь могли! Мы же просто не успели!.. - билась в истерике она.

- Я знаю, девочка. Знаю... - Сеньор по-отечески гладил её волосы, пытаясь успокоить.

- Я устала! Я больше не хочу, не хочу никого терять! - Это не нам решать. Все вопросы к Высшим Силам, моя королева. Мы лишь делаем то, что можем, что в наших силах...

Она не переодевалась. Не стала - не то настроение. Вида крови на платье не боялась и не стеснялась, и совесть её была чиста - они, действительно, сделали всё, что было возможно. А кому не нравится её вид... Пусть не смотрит.

Остаток пути до затора проделали быстро - не успела опомниться, а уже на месте. Наверное, стресс. Хвост уже начали разгонять, и судя по довольному лицу Ганса, дело двигалось быстро, но здесь, в голове затора, прогресса пока видно не было.

Возле перевёрнутого 'либертадора', к слову, проломившего одну из стен и подломившего опору подземной развязки, уже копались трое хранителей группы-два во главе с Мари-Анж. Которая явно дожидалась её для отчёта.

- Ваше величество, всё готово. Машина заминирована, в салоне никого. Хозяин, сын сеньора... - Она назвала имя известного аристократа... Скажем так, второй очереди, но после чисток Хуана в Альфе просто не осталось никого из первой. - Хозяин, сын сеньора ..., быкует. Пытается качать права. Чтоб успокоить, пришлось его немного... Того. Приласкать.

- Мешал? - нахмурилась Марина.

- Пытался.

Сказано холодно, без эмоций. Голая констатация.

- Взрывайте. Ганс?

- Есть. - Гренадёр козырнул. - Группа-два, обезопасить зону. Эвакуировать всех людей на двести метров... - начал отдавать приказы по внутренней связи.

Двести метров вокруг точки взрыва. 'Либертадор', конечно, при взрыве на куски не разлетится, и вряд ли люди за стометровой отметкой, кроме звука, что-то почувствуют... Но тут лучше перестраховаться. Королевы в первую очередь думают о безопасности - так положено. Потому пусть двести.

- Пустите! Нет, пустите! А ну пустите, кому говорю!

Она обернулась. Напыщенный франт лет тридцати, одежда - самая-самая, из супермодных бутиков. Подобную не носит даже Сильвия, а она та ещё модница. Весь сияет, как новогодняя пальма - блёстки и переливы наношёлка. А рожа... Да, повелитель вселенной, не меньше. Хуан не так страшен в грозности, как этот никчёмный аристократишко в приступе праведного гнева. Марина скривилась и с вопросительным видом подошла ближе.

Тип почувствовал, что она тут - шишка, и обратился к ней:

- Слышишь, дамочка! Да-да, ты! Почему минируют мою машину?

Пауза. Марина молчала, тип продолжал:

- Как это вообще называется? Что вы себе позволяете?

И снова тишина.

- Скажите этим людям, чтобы немедленно прекратили, или вы все об этом пожалеете!

- Пожалеем? - потянула Санчес, пробуя слово на вкус.

- Да-да! Именно! И не надо строить из себя королеву. Прикажите своим 'шестёркам' немедленно отпустить меня и не трогать мою машину! А иначе!..

- Что, иначе?

Тип сбился.

- Зовите сюда вашу королеву. Она должна, обязана меня выслушать! Немедленно зовите её величество, а то!...

Ей было плевать, что 'а то'. Не интересно. Совсем.

- Вы знаете, что из за вас сегодня погиб человек?

Недоумение на лице. Она пояснила.

- Умер. В скорой. Застрявшей в пробке по вашей вине. Его могли довезти, но не довезли.

- И что?

На лице искреннее непонимание. Действительно, и что такого? Ну, умер - и умер...

Но Марина уже успокоилась. Раструсилась. Потому холодно произнесла: - Ганс, игольник!

- Нет, моя королева. Можешь убить меня, но не дам, - покачал головой европеец.