Сергей Кусков: После навсегда

- У вас мигалки горят. Всё в порядке? - пояснила она. Лицо фельдшера озарила искра понимания.

- Нет, сеньора! Не всё! Вы врач?

Парень был бледен. Испуган. И испуг его был профессиональный. Она знала, когда люди выглядят ТАК. Когда не справляются! Не могут, не достаёт опыта спасти пациента! Но спасти которого очень хочется. И рядом нет никого, кто мог бы помочь.

- Сеньор Мадуро! Отто! - Марина заскочила в салон кареты, махнув доктору и гренадёру, нёсшему тяжёлую медицинскую аптечку. Не докторское это дело, таскать тяжести, а боец в скафе на сервоприводах оную даже не заметит.

- Давно так? - начала она осмотр пострадавшего.

- Минут двадцать стоим. Или тридцать. Сеньора, я не успеваю! Я могу попытаться спасти, но не успею! Я один! Понимаете? И я...

Да, 'и я неопытен'. - читалось во взгляде.

- Почему вы? Почему не реанимация?

- Мы были ближе. Авария, ДТП. Тут до больницы рукой подать. Пара минут, и его бы приняли. Мы бы довезли. А тут... Застряли! - оправдывался он, но Марина его не винила.

Парнишка уже начал пытаться спасать пострадавшего. Разрезал рубашку и обеззаразил всё вокруг места повреждения. Но резать пока не решился - на что-то смутно надеялся.

- Повреждение брюшной полости, - начал привычно констатировать сеньор Мадуро, закончив надевать перчатки. Майор медслужбы, выпускник её же академии, но, в отличие от неё, прошедший полный курс и практику, имеющий после оной колоссальный опыт, отобранный для лечения королевской семьи, как достойный и грамотный специалист. - Проникновение...

Марина отключилась от внешнего мира, переключившись на давно забытый, но тем не менее привычный мир военного медика. Хуан, Педро, Венера, Тереза и Ганс перестали существовать. Как и пробка вокруг, и имидж королевской семьи. Перед нею был мужчина лет сорока, которому металлическим осколком панели пробило живот. Осколок не извлекли, решив, что делать это в полевых условиях не стоит... А больница-то и впрямь рядом!

- Анестезию! - скомандовала она сестричке, ещё более бледной, чем фельдшер. - Скальпель!

- Уверена? - В рабочей обстановке доктор перешёл на 'ты', пронзил её внимательным взглядом.

- Да, я смогу. Я делала такое. Майор, страхуй!

- Понял. Зажим! - протянул он руку фельдшеру.

Тот послушно включился, ассистируя со своей стороны.

- ...Большая кровопотеря. Кровь. Есть в наличии? - Это майор, делающий свой фронт работ по жизнеобеспечению, пока она возилась с животом.

- Пара пакетов. Я уже двадцать минут как её вливаю.

- Мало. Большего не сумел придумать, как тупо кровь вливать?

- Виноват, сеньор!

- Отто, аптечка! - скомандовала она. - Открывай. Красные пакеты с надписью... Да, она. Есть кровь.

- Ясно. Готовь пять кубиков... - вновь обратился доктор к сестре.

Они не успевали. Совсем чуть-чуть. Если бы они оказались здесь минут на десять раньше. Да хотя бы на пять! Пациент был, действительно, тяжёлым. Очень тяжёлым. Но операбельным. Они МОГЛИ его спасти...

...И больница, действительно, в ДВУХ минутах езды!.. С камерами жизнеобеспечения. С роботизированной реанимацией. С... Да что там, ТАМ они бы его спасли и сами! Без ассистентов и роботов! Даже вдвоём с майором Мадуро! Но в больнице, а не в простой лошадке, муниципальной карете скорой помощи, пусть и оборудованной всем необходимым по последнему слову (в отличие от некоторых других государств).

'Пи-и-и-и-и'! - раздался противный визг системы жизнеобеспечения.

- Остановка сердца! - услышала она слова майора где-то издалека. - Дефибриллятор!

- Есть!

Послышалось 'у-у-уи' активации 'прибора последней надежды'.

- Марина? - Я не готова. Ещё не готова! - хотелось плакать ей. Ибо она понимала, что всё.

Да, осколок извлечён. Но рана открыта. Не все артерии пережжены и пережаты. Крови море, откачка не справляется. И она ещё не начала шить...

- Назад! Назад, Санчес, мать твою, я сказал! - оттолкнул сеньор Мадуро её от тела. Она подалась, не выпуская из рук автоиглу и медлазер. Только бы запустить! Только бы запустить!.. Она закончит и позже, только бы выиграть время!..

- Двести. Разряд!

Доктор взял реанимацию в свои руки, и было видно, имеет в этом опыт. Тело только что умершего, но пока ещё живого пациента выгнулось. 'Пи-и-им' не изменился. Хотелось выругаться.

- Триста пятьдесят, - продолжал командовать доктор, и от него веяло маниакальной решимостью умереть тут самому, но пациента спасти.

- Готово! - ответил чуть не плачущий ассистент. Видно, это будет его первый труп. Что ж, у каждого есть своё кладбище. Рано или поздно оно началось бы...