Дмитрий Ефименко - Изыскатель-мусорщик (СИ)

«Чревоточина», «Зона перехода» и еще пара десятков приличных и не очень названий. Именно в таких местах ткань мироздания оказывалась несколько слабее, чем обычно, и именно в них можно было с меньшими затратами энергии вырваться из привычного пространства. И попасть в «поток», «трубу», «нору», «проход». Изощренная людская фантазия родила множество определений, которые, так или иначе, описывали происходящее. А происходило следующее: корабль подхватывался неизвестными силами и стремительно двигался до следующей «червоточины». Что случалось с теми, кто пытался «свернуть» с пути не знал никто. Их, просто, больше никогда не видели. Иногда везло тем, кто проскакивал финишную «червоточину». Иван знал, что известны четыре «длинных пути», где можно было пройти максимум пять «червоточин», прежде чем корабль исчезал навсегда.

Посторонние мысли проскочили фоном, совершенно не помешав Ивану выполнять свои обязанности. Первый пилот уверенно направил транспортник на ось потока, а второй, как положено, озвучил показания приборов. Все было в норме. Первый – управлял, второй – страховал и следил за приборами, а Иван страховал страхующего. То есть, пребывал в готовности взять управление на себя, если что-то случиться с другими пилотами. Двух пилотов обычно хватало на переход любой продолжительности, поэтому у Ивана получилась экскурсия с элементом присутствия.

Полет вызвал у Ивана ассоциации с плаванием по горной речке. Тоже какие-то завихрения, подводные камни, повороты и течение, стремительно несущее плавсредство вперед. В таком полете искусство пилота заключалось как раз в том, чтобы маневрируя в загадочных потоках минимизировать нагрузку на генераторы, но не сильно потерять в скорости. Из-за этого и существовало так поразившее Ивана в самом начале противоречие. Большие, корабли оказывались быстрее своих более мелких собратьев. Естественно, это относилось только к внепространственным полетам, где большой размер позволял ставить более мощные генераторы и реакторы. И, естественно, это не означало, что все без исключения большие корабли были быстрее маленьких. Тот же средний транспорт, приписанный к «Рафину», был конструкцией весьма тихоходной, просто по тому, что никому не пришло в голову делать скоростной рудовоз.

Наблюдая за действиями пилота, Иван сначала мысленно просто повторял его действия, а потом начал моделировать, как сам поступил бы в данной обстановке. Получалось, что разница между четвертым рангом и опытом у пилота и шестым рангом без опыта у Ивана получалась процентов на сорок эффективнее в пользу землянина. При той же нагрузке на генераторы, Иван был бы быстрее.

Убедившись, что навыки, привитые ПБЗ, при нем и работают, Иван несколько отстранился от полета и задумался о делах предстоящих. Пилотская часть нейросети исправно отслеживала ситуацию, позволяя вспоминать и планировать.

»– В этот раз, ты только получишь ПКГ, Персональную Карту Гражданина. Не нужно ни подтверждать свои ранги, ничего другого. И покупать ничего не нужно. – В один голос твердили Риф и Кург. – Через две недели мы полетим в систему Ксартрайт, и там сделаем все, что нужно.»

А Лати наматывала круги вокруг Ивана, словно овчарка вокруг стада, постоянно попадаясь на глаза. Землянин, в конце концов, не выдержал и провел разъяснительную беседу в том духе, что он летит без вещей, и если одна бестолковая девица считает, что смыться от нее ему настолько важно, чтобы бросить имущество на несколько сотен тысяч уникредов, то вот ей фиг. И хотя Лати так и не решила, считать сказанное просто объяснением или гнусным оскорблением, но, хотя бы, успокоилась. В отличие от своей мамы, которая каждый раз смотрела на землянина с надеждой: а вдруг не вернется. Ваг Сарон, по мнению Ивана, давно смирился с решением дочери, и, кажется, даже им гордился. Но самоубийцей бывший комбат не был, поэтому подобные чувства тщательно скрывал. В общем, Иван с облегчением вздохнул, когда транспорт отчалил от станции. И постарался отогнать от себя видения того дурдома, который будет твориться на «Рафине» через две недели, когда они с Лати окончательно будут покидать станцию.

Полет по-прежнему проходил штатно, и Иван с воспоминаний переключился на ожидающую его процедуру принятия гражданства империи Аурун. Ничего экстраординарного, по словам лейтенанта Сэлма, его не ожидало, но нужно было быть готовым к тому, что СБ захочет еще раз произвести обследование нейросети землянина. Такой поворот событий был ожидаем еще во время подготовки «легенды», и Иван не особо нервничал. Мало того, что искин «Выжгара» заверял о неспособности аппаратуры, которую могут применить, распознать истинные характеристики нейросети, так Иван еще и сам полазил в доступных информационных «залежах». Оказалось, что попытки «сращивания» нейросетей далеко не новость и, порой, удавалось достичь неплохих результатов. Но в целом, этот путь был признан не особо перспективным. Еще бы: нигде и близко не встречалось упоминание нейросети марки «Координатор». А вот то, что на законсервированном Учебном Центре она нашлась, и была запросто установлена непонятно откуда свалившемуся землянину, многое говорило о хозяевах этого самого Центра.