Ольга Швецова - Ящик Пандоры

– Сим, ты ему веришь?

Девчонка кивнула. Она верила старому учителю, который почему-то не был похож на других браминов. И татуировка у него не настоящая. Каким-то необъяснимым нюхом Серафима ощутила: не навредит. Потому что если бы хотел – а он мог! – уже сделал бы это. Поможет ли? Позже будет ясно.

– Пошли, – и бесстрашно вложила руку в морщинистую ладонь старика.

Крушинин остановил их возле двери, ничем от других не отличавшейся, и без предупреждения нырнул внутрь, Симка последовала за ним. Коридор заканчивался, и уже становились отчетливо слышны голоса множества встревоженных людей. Кого-то придавили в толпе, кто-то визжал и ругался, гаркали командирские голоса военных, призывая к порядку. Похоже, тревога обратилась в панику, и люди метались, не зная, что делать. Только этим и объяснялось, что коридор около допросной все еще оставался пустым.

Кто же смог дотянуться до телефона? Палач недоделанный, вот кто! Юшкевич даже с трещавшей головой отдавал бы четкие указания. А этот буркнул, что совершен побег… нет, скорее пискнул, Максим очень надеялся, что голосок-то после такого пинка станет уже, как у кастрата. Визжал он точно, как свинья. Сердце неровно булькало, не в такт с полыхающими красным аварийками. Еще секунда ожидания, что там делает брамин?! Но тот показался на глаза с потрепанной формой в руках. Цифровой линялый камуфляж пришелся почти впору Максиму, с удовольствием скинувшему насквозь промокшую одежду, сестра натягивала на себя зеленую рубашку, если не приглядываться, сойдет за какую-нибудь штабную секретаршу или связисточку.

– Макс, иди сюда! – Симка заставила его наклониться, поплевав на ладонь, оттерла кое-как кровь с лица и химическим карандашом нарисовала орла на виске.

– Что вы здесь делаете? – кшатрий в звании капитана перегородил собой проход, угрожающе приближаясь, и только разглядев брамина, сбавил тон. – Тревоги не слышали?! Общий сбор, побег заключенных, всему личному составу, приписанному к станции Арбатская, положено уже быть там!

– Они меня сопровождают, товарищ капитан, – спокойно ответил Крушинин. – К тому же, это наши, с Боровицкой, а что за побег? Мы здесь, кроме сигнала тревоги, ничего и не слышали.

– Поступил сигнал, – недовольный задержкой сухо бросил капитан. – Побег из тюрьмы, оцепление поставили, выходы перекрыли, ищем. Меня послали за полковником Юшкевичем, сказали, что он где-то здесь.

– Да, я от него, он немного занят. Пока что проводите нас на станцию, пожалуйста. – попросил Семен Михайлович. – И обеспечьте сопровождение, а то затопчут ведь. И меня и девушку.

– Вас понял. Следуйте за мной, лейтенант… – кшатрий запнулся на фамилии незнакомого бойца.

– Лейтенант Иванов! – убедительно копируя военную выправку, отсалютовал Максим.

Но тут же по каким-то остекленевшим глазам капитана понял, что все-таки ошибся. Нашивки на его форме оказались сержантскими. Кшатрий обращался вовсе не к нему, а к одетой в рубашку с погонами Симке, как к «старшей по званию» в странной разношерстной компании. И пока капитан переводил взгляд с девчонки на него, не долго думая, ткнул полусжатым кулаком в остро торчавший кадык, подхватив разевающее рот тело, и добавил головой об стену, чтоб наверняка.

– Бегом, Семен Михайлович! Не будет вам сопровождения, по ходу…

Брамин поспешил вперед. Максим только удивлялся его завидному хладнокровию, наверное, тренированному Советом и бестолковыми учениками. К счастью, хоть свою ошибку сумел вовремя поправить, жаль, кастета нет, а то вдруг капитан слишком быстро в себя придет…

Вибрирующий звук тревоги повторялся нечасто, и от него все внутри сжималось. Не хватало только прожекторов, треска автоматов конвойных и лая собак за спиной! Теперь он благословил переполненный Полис, кшатрии только и сумели согнать людей в середину платформы, а сами едва перемещались вдоль стены. Максим старался не повторить ошибки, приветствуя каждого старшего по званию на бегу, но вопросов им больше никто не задавал. Учитель, шустро ввинчивающийся в самую толкучку, будто укрыл обоих шапкой-невидимкой. Искали особо опасных преступников, а парень в таком же, как у всех – незаметном – камуфляже, выглядящий ровно как и сотни остальных кшатриев, и девочка, похожая на стенографистку, напялившая еще и форменную пилотку поверх косичек, проскользнули вслед за ним. «Спрятаться среди толпы», – непроизвольно вспоминал Максим слова отца… Всегда он прав! И более всего был прав, покидая Полис.