Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

С этим Руслан про себя согласился. Детям только дай. Младшенькие сразу раскурочат, старшие станут исследовать и доберутся до фазы деления. Вот тут веселье и начнется! Пока родители и учителя хватятся, весь школьный класс обзаведется игрушками-болтушками. Если раньше не приедут ласковые дяди в штатском, чтобы выкупить расплодившиеся зерна по пять рублей за штуку. Ведь когда-нибудь деление кончается.

Всю дорогу до места работы он глядел на монитор – контролировал зерно и кандидата, – изредка отрываясь откозырять старшему по званию или ответить младшему на приветствие.

Кругом военные, даже на кухне, поскольку передовая база – форпост на отдаленном рубеже, в отрыве от империи. Гарнизон и арсенал с расчетом на недельный бой в осаде, если алиены обезумеют, решив пойти на приступ. То есть если дойдут до стены, что навряд ли.

– Вот кстати, – заметил Руслан оживленно, изучая на ходу экран, – и псовая охота объяснилась. Пишет разведка – прослушала тайный военный совет. С городских складов уйдет тонн пять провизии, которые хранились на прокорм скинхедов.

– Куда еще?

– Маленькая священная войнушка. Смельчаки Кента и Суссекса отправляются в поход на Лондон, бить паки, индусов и их жалких гнилозубых кокни. За неправильную веру, разумеется. По планам командиров, обернутся до снегов. Рассчитаны потери и добыча. То есть наши местные заготовляют солонину не себе, а тем, кого пригонят смельчаки. А винокурня гонит спирт для боевых тачанок.

– Значит, богатый урожай пойдет не впрок – все изведут на кампанию, – рассудил Матвей как эксперт. – И кандидата нашего в обоз возьмут вьючным ослом, а в Лондоне паки его из винтовки застрелят. Вот мы и потрудились для державы, Руслан Альбертович. Оправдали свое денежное довольствие, подготовку по проекту, перевозку наших тушек дирижаблем и банку зародышей с искусственным интеллектом, местами достигающим кошачьего. Слушай, а может, осуществим подстрекательство? – Он остановился у дверей их кабинета. – Зарядим парня мыслью, что пора валить? Семьсот метров до стены…

– И нарушим сразу ряд пунктов проекта. Полнота анализа, ввод мотивации и вектора стремления, а также…

«Упертый, все б ему по пунктам!..»

– Зато об успехе отчитаемся, центр возликует, пришлет кило семенного материала и новый дрон-сеялку. Освоим Суссекс…

– Мне тоже хочется, – потупившись, негромко молвил Руслан. – Но давай попробуем сначала разработать Коби, как предписано. Пусть выберет сам.

– Коби… Джейкоб? Значит, Яша. Тогда начинай. Внуши ему позитивную модальность его имени. В конце концов, все начинается с семантики. Может, они и развалились потому, что разучились называть явления и вещи правильно.

– Ну, с алиенами у них ошибки нет…

– Скинхедский термин. Между этническими группами в ходу другое – «господа» и «неверные».

После охоты в поселке был праздник стряпни и обжорства.

Пока вожаки ватаг сдавали по счету собачьи головы и получали взамен серебро, посельчане разожгли надворные очаги, жарили-варили, мездрили шкуры скребками. Всем дело нашлось, все балагурили и веселились, предвкушая сытный ужин, – один Коби, позже других вернувшийся с полей, выглядел замкнуто, подавленно. Про его неудачу уже растрезвонили, но по сути она пустяковая – с кем не бывает?

И дружки перестали вышучивать, и отец по плечу потрепал в утешенье: «Забудь! Подумаешь, промах, велика забота!» – а он, поджав губы, все смотрел сквозь собеседников или под ноги.

Общее веселье шло мимо него, обтекая Коби по сторонам, как ручей – камень. Единственная мысль его сверлила и давила:

«Что же я нашел? Что мне с ним делать?»

По мискам разложили мясо, приправленное петрушкой и томатами, Коби возился в нем ложкой, но перед глазами вместо харча шли туманные картины, навеянные голосом… гриба? клубня? Даже назвать кругляш правильно слов не хватало. Одно ясно – яичко не живое. Твердое, холодное, как галечный голыш, лишь весом легче камня. Гладкое, без глаз, корней и кожуры.

Но этот голыш говорил с ним, понимал и отвечал. Больше того – давал советы и рассказывал о небывалом. За то малое время, пока Коби с ним беседовал в терновнике, яйцо успело наболтать столько, что можно месяц ломать голову.

«Я твой друг из восточного мира, – его речь фраза за фразой накрепко откладывалась в памяти. – Ты нашел меня, чтобы жить лучше. Береги меня, храни рядом с телом. Я буду учить тебя верным словам и указывать путь».

«Ты… тебя… что… У тебя имя есть?»