Элиан Тарс - Чип Блейза. Статус

Простившись с товарищами – бывшими заключенными и оставленными с ними бойцами (Лесей, Ченом, Яном, Артуром да пятью фиолетоволицыми), мы загрузились в космолет. Внутри он выглядел как самый обычный космический корабль. Такой, какими их рисовали в компьютерных играх и показывали в кинофильмах. Я даже невольно подумал, что люди, создавшие сей популярный образ, сами имели честь путешествовать на посудинах приятельских рас.

Восемь дрогурисов расположились на скамейке у задней двери, мы же, миновав пустой капитанский мостик, прошли в кабину, где за панелью управления уже давно сидел Космосисис. Получив отмашку от своего командира, он нажал несколько светящихся кнопочек, потянул штурвал, и корабль начал вертикально подниматься в воздух.

Через ветровое стекло мы увидели, как на стену Тисуля ведут очередную жертву.

– Припугни их, – велел я.

Пилот неуверенно глянул на меня, затем на Индисисиса. Никто не отменил приказ. Улыбнувшись, он надавил на гашетку, запуская очередь из лазерной пушки. Ни в кого не попал, но люмпусы на время отложили казнь, решив не испытывать судьбу.

Я похвалил Космосисиса, а уже через несколько секунд корабль рванул по намеченному маршруту.

– Гульсун-шуй очень осторожен, – рассказывал командир фиолетоволицых, – оставил планы полета. Если вдруг Гульсун-шуй не вернулся бы вовремя, оставшимся в замке соратникам Гульсун-шуя следовало бы отправиться на поиски Гульсун-шуя.

– Ха. Не очень-то он осторожен, раз позволил пятнадцати шпионам войти в его небольшую личную гвардию, – усмехнулась Белова.

– Гульсун-шуй осторожен, – улыбнулся наш новый союзник. – Осторожен даже со своим другом конунгом. Но умения Индисисиса и соратников Индисисиса превосходят осторожность Гульсун-шуя.

Копия маршрута экскурсии, составленной Гаррером для торговца, была вбита в память бортового компьютера. Кроме того, на радаре дальнего радиуса обнаружения с самого начала виднелся спешащий навстречу космолет конунга. Космосисис включил автопилот и откинулся на спинку кресла.

Глава фиолетоволицых раздал приказы подчиненным и дважды повторил детали нашего простенького плана. Пришлось едва ли не с пеной у рта доказывать ему, что мы все запомнили. С трудом он уверовал в нашу память и немного успокоился. В выдавшуюся минутку затишья я подсел к Григорию с вопросом, кто же такие луцезарии, и как он умудрился стать дворецким и хранителем одного из конспиративных домов Защитников.

– Луцезарии, Александр Петрович, – начал он, – это одна из рас – членов Межгалактической Защитной Унии. Мы можем вселяться в тела представителей других рас. Сливаться с их сознанием и жить. Вот, например, двое ваших бывших сокамерников. Они же сказали вам, – припомнил рассказ Артура Григорий, – что собирали информацию о поведении людей, внедрились к землянам, чтобы изучить, как те будут себя вести? Станут ли сражаться, биться за свою свободу или сдадутся? А как это сделать совершенно незаметно? Примерить тело реального землянина, получив доступ к его знаниям и воспоминаниям.

На самом деле из рассказа главы местных сопротивленцев (хотя, пожалуй, стоит говорить – «луцезария-следопыта»), я понял лишь то, что у МЗУ нет возможности отправить реальные войска. Зато они раскидали по Земле таких вот засланцев. Те посмотрят на поведение Землян, доложат руководству, а там уж будут решать, стоит ли через шпионов поддерживать людей, или же бросить их в случае, если люди окажутся безвольным скотом.

– Кроме информационной поддержки людей с чипами, – подвел тогда итог своего рассказа Артур, – это единственное, что в данный момент может сделать МЗУ на Земле.

– Приятельские расы проигрывают в вашей межгалактической войне? – догадался я.

– Межгалактическая Защитная Уния не проиграет, – холодно ответил луцезарий-следопыт.

Теперь вот Григорий показывал мне не самые лучшие стороны своего народа…

– Получается, – глядя в глаза дворецкому, проговорил я, – жили-были реальные Артур и Яна, а потом бах! И ими уже управляют инопланетяне? – луцезарий-чистильщик молча кивнул. – Отличие от двергусов в том, что двергусы – бестолковая многомиллионная рать мелких организмов, подчиненная дваргу, а луцезарий – один-единственный и вполне сознательный?

Григорий скривился и покачал головой.

– Мы не подчиняем тех, в кого вселились. Мы объединяемся с ними. Это тело, – он указал рукой на свою могучую грудь, – принадлежало другу Николая Ивановича. Он обладал чипом, а я был среди тех, кого Межгалактическая Защитная Уния отправила налаживать отношения с землянами. Мы оба погибли в один день, сражаясь с первым диверсионным отрядом дваргов. И если бы не возможности Николая Ивановича, погибли бы окончательно. Но он, используя свои силы, смог вернуть нас к жизни, пусть и пришлось объединить наши тела. К чему я это рассказываю? Потом еще пятнадцать лет Григорий Степанович, – он вновь указал на свою грудь, – счастливо жил со своей семьей. Правда, когда все вокруг стали замечать, что он не стареет, мы с ним решили оставить теплый дом. Я не могу вернуться на родину, ибо, покинув это тело, умру. С ним то же самое. Все что нам осталось – посвятить себя Николаю Ивановичу и его семье. Ведь мы оба безмерно благодарны ему за подаренную жизнь.