Элиан Тарс - Чип Блейза. Статус

Все это время я отчетливо слышал треньканье телефона. Лишь когда мы оказались в продолговатой комнате примерно шесть на три метра, и дворецкий закрыл дверь, звук полностью исчез.

– Шикарная звукоизоляция, – заметил я, разглядывая обстановку. Четыре двухъярусные кровати, письменный стол со стулом у окна, плюс два странных шкафа друг напротив друга. В каждом по четыре дверцы, у половины из них в замочной скважине болтаются ключи.

– Благодарю, Александр, – учтиво поклонился Григорий. – В доме все сделано для удобства жителей. Желаете спать на нижнем или верхнем ярусе?

– На верхнем, – ответил я, подумав, что, разложись я внизу, тут же найдется тот, кто станет лазить наверх и вставать грязными ногами на мою простынь.

Григорий расплылся в улыбке:

– Как и ожидалось от Защитника. Стало быть, выбор у вас невелик. Вот ваша кровать, – он указал на ближнюю к двери. – А нижний этаж на ней мой.

– Судя по вашим словам и четырем отсутствующим ключам, – я кивнул на шкафчики, – кроме нас с вами здесь живут еще трое. Легендарный Мейсон, чертов Чен и?..

– И Антон Михайлович. Все верно, – кивнул Григорий.

– Все они на задании?

– Так точно, – вновь кивок.

Я уселся на нижний ярус пустой кровати напротив нашей. Григорий недовольно скривился и покачал головой. После чего прошел к столу и разместился на стуле, положив руки на колени.

– Так и будем сидеть? – спустя несколько минут давящего молчания выдавил я.

– Чуть позже принесу ваше постельное белье, – проговорил дворецкий. – Тогда сможете прилечь.

– Я не об этом, – раздраженно мотнул головой. – Я что, ваш арестант? Почему меня закрыли здесь с вами?

– Вам противна моя компания, Александр? Я не имею намерения навязываться. Но если хотите, можем сыграть в карты или в монополию, даже импортная игра «Манчкин» есть в моем шкафчике. Вы только скажите, и тут же обеспечим досуг!

Я протяжно выдохнул и обреченно покачал головой. Этот мужик либо самый лучший актер из тех, у кого до сих пор нет Оскара (и уже точно не будет, ибо больше нет киноиндустрии), либо действительно простой как пять копеек. В любом случае удивительно, что излишней агрессии его усатая рожа во мне не вызывает.

– С кем говорит Белова? – прислонившись спиной к стене, прямо спросил я.

– Не могу сказать, Александр… – он потупил взор и замялся, затем неловко поднял глаза. – Будьте добры, откройте мне свое отчество?

– Александр будет достаточно.

– И все же я прошу, – настойчиво повторил он.

– Петрович, – уступил я, но попытки выудить из него хоть что-нибудь полезное не оставил. – Ну, мужчин на базе теперь пять. Сколько женщин? Есть ли кто, кроме Беловой?

– В данный момент постояльцев нет, Александр Петрович.

– Были?

– Были, Александр Петрович.

– Давно?

– Прошу, сменим тему, Александр Петрович.

Я вновь протяжно выдохнул и, поднявшись на ноги, протиснулся мимо стола к окну. Ничего интересного не увидел, кроме притоптанного перед забором снега.

– Слушай, Григорий, – заговорил я, вернувшись на кровать. – Каково тебе было? Одному служить здесь, когда начался конец света? Ты видел, что творилось с деревней? Как все происходило?

Мужчина посмурнел и нехотя ответил:

– Видел, Александр Петрович.

– И ничего не предпринял? – догадался я.

– Ничего, – тихо проговорил он и глянул на меня колючим взглядом. – Моя задача была сохранить этот дом. Будущую базу Защитников, Александр Петрович. Я не мог навести врага на это здание.

– Разве люмпусам да двергусам интересны людские постройки? – хмыкнул я.

Григорий нахмурился еще сильнее и отрывисто произнес:

– Нет, Александр Петрович. Не нужны. Если не привлекают внимания.

Во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, наш дворецкий пытал люмпуса-ярла. Он явно способный малый. Скорей всего, с чипом. Ну-ка, что скажет система? Эй! Опять пустой отчет таймера? В чем дело?!

Блин… дворецкий-то наш еще таинственней, чем Белова. И теперь я точно уверен, что он мог бы помочь жителям этой деревушки… Но не помог. Хотя с другой стороны, Григорий определенно переживает из-за этого. И точно не гордится тем, что пришлось ныкаться внутри дома, выполняя приказы сверху.

– Извини, – буркнул я.

Мужчина кивнул:

– Не стоит, Александр Петрович, – проговорил он. – Я всего лишь выполнял свой долг. Кроме него у меня ничего нет.

Больше я не донимал его вопросами. Григорий же не спешил снова завязывать разговор. Так и сидели, молча размышляя каждый о своем и ожидая, когда же наговорится Белова.