Артем Каменистый - Существование (СИ)

- Никак нет, сэр!

- Марш в машину! И не забудьте позвать этого садиста.

Уши вновь уловили звуки удаляющихся шагов трех человек, причем это были другие люди. Трэш по-прежнему не понимал, каким образом он это определяет, но нет ни тени сомнений - он действительно умеет различать без помощи зрения. Как-то научился, несмотря на сверлящую голову боль.

Или всегда умел?

Неизвестно.

Скрип закрывающейся двери, тишина, если не считать шума дыхания оставшегося человека. Тот так и стоит за спиной, его не видно, зато слышно прекрасно, и нос улавливает запах. Неприятный запах, что-то чужеродное, щекочущее ноздри, не имеющее отношение к живому.

Или даже губительное для всего живого.

- Ну что Нэш, наверное, не думал, что так все закончится?

Что? Какой такой Нэш, это ведь не его имя. Человек задал вопрос? Но как ответить, если из непослушной глотки не вырывается ничего, кроме нечленораздельных звуков?

Но Трэш попытался, он попробовал спросить:

- Что со мной?

Увы, вместо слов получилась все та же смесь урчания с клокотанием. Омерзительные звуки, информации в них ноль.

- Да Нэш, жизнь - жестокая штука. Особенно она нехороша, если ты оказался в месте, где тебе совершенно нечего делать. Но ты не переживай, скоро все закончится. Я тебе не Сатана, и это не ад, хотя некоторые со мной не согласятся. Каков бы ни был твой проступок, наказание за него не должно длиться вечно, иначе в нем нет смысла. Я отпущу тебя, Нэш, потерпи немного, скоро все закончится.

Скрип двери, торопливые шаги человека. Не трое - один пришел, тот самый - в чистом белом халате.

- Господин полковник, вы меня звали?

- Да, доктор Омар. У меня к вам пара вопросов по поводу этой особи.

- Что-то не так?

- Ваш интендант жаловался, что на нее в последнее время уходит много продуктов.

- Да, так и есть. Но расход можно сократить, если отказаться от ампутаций. Тогда не придется затрачивать ресурсы на обширное восстановление, оно слишком истощает подопытного. Если вы дадите согласие, мы введем в позвоночник постоянный зонд и будем периодически разрушать двигательные центры высокочастотными импульсами. Технология отработана на других особях, сбои случаются редко, и их, обычно, можно контролировать. Это не отразится на болевом пороге, он будет ощущать все по-прежнему, как вы и заказывали.

- В этом нет нужды. Просто уничтожьте его.

- Простите?.. Но господин полковник, не относитесь к этому всерьез, у нас нет недостатка в продовольствии, нам не сложно заготавливать его, сколько угодно.

- Доктор Омар, даже если бы у вас возникли проблемы со снабжением, это были бы исключительно ваши проблемы, а не мои. Мне не жаль ваших бобов и крупы, я отдаю этот приказ по другой причине. Все дело в том, что ваш подопечный стал другим, он серьезно изменился и больше не может выполнять свою задачу.

- Задачу?

- Вот именно, у него была задача, и он перестал с ней справляться. Он стал слишком большим. Слишком. В таком виде он пугает моих солдат, а их должны пугать последствия нарушений моих приказов, а не твари Стикса. Он мне больше не нужен, так что заканчивайте, достаточно с него. И подумайте насчет адекватной замены.

- Не совсем вас понимаю.

- Мне нужен кто-то страшный и жалкий одновременно, а не эта гора брони с глазами грустного маньяка.

- Я вас понял, мы попробуем что-нибудь подобрать.

- Вот и отлично, я на вас надеюсь. А что там за проблемы со стерильностью флакон-контейнеров?

- Об этом лучше поговорить на месте. И еще, желательно, позвать Краба, он заведует этим хозяйством.

- Ну так зовите и ведите, у меня не так много времени осталось.

- Это вас почти не задержит. Но я должен уточнить, каким способом?

- О чем вы?

- Ну... о подопытном. Каким способом нам это сделать?

- Он теперь целиком ваш. Как хотите, так и поступайте, не мне вас учить заниматься вивисекцией.

Тряска. Гул автомобильного двигателя. Вспышка острой боли, раздирающая хребет. Опять тряска. Опять боль. И темнота, наступившая после того, как на лицо опустили грязную шуршащую ткань, воняющую горелым пластиком и рыбьим жиром. Она очень жесткая и сильно измятая, угловатая складка время от времени елозит по глазу, это неприятно, но Трэш в такие моменты даже моргнуть не может, он такой же беспомощный, как и прежде.

С того самого момента, когда начал себя осознавать, не выдалось ни мгновения, которое обошлось бы без боли. Но, как оказалось, терпеть ее ничего не видя и слыша непонятное - гораздо невыносимее.