Владимир Поселягин - Аспирант [СИ]

Продолжая читать нотации, я переломал капитану все кости, ну кроме тех что отвечают за важные части организма и своими повреждениями могут привести к фатальному и даже летальному исходу. Так, слегка пробежался, всё же говоря обо всех костях, я имел ввиду на которых тот ходит и которыми пользуется для дел. То есть, конечностями. Убедившись, что тот меня понял и больше до эксцессов их семья ситуацию не доведёт, я вернулся к себе и продолжил обработку кристаллов, а уже к вечеру, проверил оба меча, что зудели, подрагивая в моих руках. Один оказался с фиолетовым лезвием, другой неожиданно оранжевым, хотя пользовался двумя кристаллами, фиолетовым и самым редким – жёлтым. Однако мне понравилось, неожиданно.

Дальнейшей полёт проходил без проблем, капитана я больше не видел, тот у себя отлёживался и только под конец полёта появился на своих ногах весь в бинтах, пропитанных бактой. Отравить или обокрасть меня тоже не пытались, так что я занимался делами да тренировался. Каюта у меня маленькая была, но просить трюм для тренировок я не стал, изобразил что веду бой в замкнутом пространстве. Что тоже требовало сосредоточенности и было не так и легко. Однако за две недели полёта и это я освоил, ничего не порушив в каюте и не задев, как опасался «Ситрипио», причём опасался тот больше всего за себя. А так весь полёт я создавал амулеты. Сначала заготовки сделал из того материала что был, частично на них бескар и поющая сталь пошли, что осталась после создания мечей, ну и плетения плёл.

Сделал я несколько амулетов для снятия слепков с разных вещей, пару боевых, полноценный сканер-поисковик первого уровня сложности. С десяток бытовых чтобы помогали на время моего проживания на Татуине, но больше всего я поработал со своим амулетом-защитой, модернизировав его, как и собирался. Пришлось изрядно подумать, но я смог-таки найти возможность вставить в амулет ещё и модуль-анализатор поиска ядов. Так что тот проверял и пищу, и воздух, коим я дышал. Правда, сделал его под самый конец полёта, но всё равно мало ли пригодится. Когда мы совершили посадку в Бестине, то загрузив секретаря сумками с личными вещами, сразу направился к выходу. Остальные пассажиры тоже торопились покинуть борт этого судна. Один из них хаттом был. Я и минуты лишней на борту не планировал оставаться. Лично я в этом городке, одном из трёх самых крупных поселений на Татуине, никогда не бывал, но вот пришлось.

- За мной, «Ситрипио», - скомандовал я, и спустившись по аппарели, энергичным шагом двинул из небольшого ангара, где стоял наш звездолет, наружу, на одну из немногочисленных улочек городка.

Ох, эта жара, от которой я успел отвыкнуть. Успел я уловить этот жар пока автоматически не активировался амулет охлаждения на одежде, отчего сразу стало комфортно, и не прекращая движения направился дальше. Уточнив у пары прохожих где находится ближайшая лавка менялы, я добрался до неё и прошёл внутрь. Не скажу, что тут было прохладно, но заметно лучше, чем снаружи, слепящих лучей обоих светил нет, а то как на сковородке себя чувствовал. Сидевший в меняльной лавке хатт с интересом меня осмотрел и проскрипел на хаттском, вопрошая что мне нужно. Я сходу сообщил:

- Обменять республиканские кредиты на местные деньги. Наличку на наличку.

Тот меня осмотрел с ног до головы, на дроида покосился и особенно сумками заинтересовался, но дал добро на обмен, тут этим и занимались. Достав из одной из сумок пачку денег, тут было пятьдесят тысяч кредитов, половина наличных республиканских кредитов что у меня вообще были при себе, и обменял их на двадцать пять тысяч местных. Однако попытка уйти, не дала положительного результата. Пока мы торговались, курс мне не понравился, два к одному, но в других меняльных лавках было также, тот всё допытывался откуда я, да что тут делаю? Какой любопытен хатт. Так что я больше уводил вопросы в сторону, а когда хотел уйти, мне заступили дорогу два дроида, и три охранника гаморреанца тут же подскочили, снимая с «Ситрипио» сумки, один всё искал отсутствующий рычажок чтобы отключить секретаря. Я же обернулся и приспустив холода в голос, поинтересовался:

- И что это значит?

- Рабы — это товар, а одиночные дети, товар особый, - прокряхтел тот и засмеялся. - Тем более у меня есть клиент, любитель детей. Муун. Он и человеческих детей любит.

Последнее слово тот выделил интонацией, и затрясся всем телом, смеясь. Тут в лавку влетел, чуть не сбив меня, мелкий бесалиск, ребёнок как я понял. Тот вскричал, обращаясь к хатту на его же языке: