Владимир Поселягин - Танкист 3. Прорыватель.

— Летуны, вооружитесь карабинами и обходите оставшегося немца по флангам. Кому он откроется, стреляйте. Машина мне целая нужна. Потом старлей в кабину, не забудьте трофеи собрать. Сапоги обязательно, пленных наших будем освобождать, а там половина босиком или в самодельных чунях, так что обувь нужна, как и оружие. Сержант потом с пулемётом ко мне в кузов. Всем всё ясно? Действуйте. А я пока постою тут, не дам немцу прицельно стрелять и припасы портить. Разбежались.

Выстрелить тому я действительно не дал и даже ранил в локоть, а потом в корпус, когда тот от неожиданности выглянул, согнувшись от болевого шока. Старлей сразу к машине побежал, стал собирать трофеи, и в машину грузить. А мы с сержантом тут закончили и развернувшись, покатили обратно, штурман за мной пристроился, а за ним и старлей на своём грузовике. Нам удалось захватить машины целыми, пусть кабаны слегка пулями побиты, но это только вблизи рассмотреть можно. А припасы — это хорошо. Там у колонны и полевая кухня стояла, советская. Немцы до них вполне охочи и активно эксплуатируют, свои-то на деревянных колёсах имеют, медленно передвигаются, так что наши стараются направлять в подвижные соединения где важна скорость. Переезд мы проехали благополучно, тут никого не было, он не обслуживаемый был, я это ещё в прошлый раз, когда мы его пересекали, отметил. Сразу за ним остановив машину, остальные прижались сзади и тоже встали, я заглушил двигатель, хотя стараюсь этого не делать, мало ли какие проблемы со стартером возникнут, но тут уклон был, подстраховался, и выбрался наружу, поправляя шлемофон на голове, что сменил на кепи.

Парни уже выглядывали, хотели понять что происходит, а я двинув к заднему борту и сообщил им:

— Наших подождём, я не один работал. Пока вы мост бомбили, моя самоходка железнодорожный обстреливал и ремонтный поезд. Вон, уже рёв движка слышно, сейчас появятся.

— Ясно, — за всех сказал старлей, и подойдя к нам принял из рук штурмана свой ремень с кобурой пистолета, и документы. У него их забрали, а штурман нашёл у пассажира в кабине своей машины, когда его тело обыскивал.

Действительно вскоре и самоходка появилась, сразу встав как вкопанная, поводя стволом оружия, как будто я не знал, что боеприпаса у них нет. Я вышел и помахал шлемофоном над головой, так что та взревев, продолжила движение, ей до нас ещё полтора километра, тут открытая местность была, разве что рельсы на высокой насыпи находились и с той стороны переезда наши грузовики уже не видно было. Хотя может верха и можно будет рассмотреть. Когда самоходка подкатила, летуны впечатлились, те думали у меня тут что поменьше калибром, это конечно не сто пятьдесят два мм, но тоже не слабо. Так вот, когда самоходка подкатила, я велел экипажу не глушить двигатель и собраться у неё, построившись, тут и познакомились. Машина действительно была командирская. Тут был командир батареи лейтенант Гвоздев, он и представил свой экипаж, да и объяснил, как они в плен попали. По дурости. Не своей, а полковника, к которому подчинили их самоходно-артиллерийский полк. Тот приказал самоходкам атаковать на его участке. Приказ есть, пришлось выполнять, хотя комполка и пытался возражать что это не их задачи. Но его сняли с командования и поставили другого командира, половина полка сгорела на пути, часть прорвались с пехотой на немецкие позиции, а потом немцы их выбили, подтянув резервы. Оставшиеся самоходки, их три штуки от всего полка уцелело, отошли обратно. Гвоздев это хорошо видел. А «сушка» Гвоздева застряла, провалилась в траншею и чуть на бок не легла. Ну и немцы предложили сдаться, деваться не куда было, самим не выбраться, так те и оказались в плену, в котором два дня пробыли. Кстати, таких умников как тот полковник, обычно наказывали, а за такие потери, и вопиющую глупость, скорее всего его ждёт трибунал. Их сразу после Нового Года стали зажимать и давить, это я несколько рапортов о таких беспределах написал и вот наконец проявили к этому интерес, ну и к политработникам, у которых была ранее полная власть. Отменили двоевластие, теперь только командиры могут распоряжаться в подразделении, и всё.

Закончив знакомство, я вооружил трофеями оставшихся бойцов, автомат отдал, их теперь два было, в колонне с припасами у офицера тоже автомат имелся, и ещё два карабина, ремни с подсумками, ну и два ранца на всех. Туда консервы сунули и пару фляжек. После чего я отдал приказ, перевалить через железнодорожную насыпь и вернуться к той реке где они мост обстреляли, Гвоздев доложился, промахов не было, два фугаса в ремонтный поезд, и один в ферму моста. Ту что уцелела после бомбёжки, хотя особых повреждений и не было, фугас есть фугас, покривило железо, но не более, однако чинить тоже потребуется. Только вот нечем, один фугас был пущен в платформу с краном, отчего тот рухнул, а второй в вагон с разным инструментом, включая баллоны для сварки. Там изрядно полыхнуло и полыхало до сих пор. Так вот объяснил им, что отгоняем самоходку к реке и оставляем явные следы как та уходил в воду, потом по мелководью отгоняем её подальше и там маскируем. И уже на грузовиках двигаемся к моей колонне, ремонтируем мост и приводим технику в порядок. Не дали мне в Москве возможность провести рейды на экспериментальной технике, а я всё равно в рейд ухожу воевать, хотя и с техникой, собранной там-сям.