Александр Шапочкин - Рубикон

– И что? Здесь постоянно так грохочет? – расслабляясь, я задал новый вопрос, вновь усаживаясь на место и потянувшись к чашке.

Ответить стюардесса мне не успела. Из задней комнаты выскочила полуодетая Инна и, увидев меня, всплеснула руками.

– Я так и знала! – воскликнула она, подбегая и хватая меня под локоть, потянув за собой. – Мы, понимаешь ли, волнуемся, а он тут чаи гоняет, вместо того чтобы собираться.

– А я и так, всегда… – хмыкнул я. – Как юный пионер!

– Готов он! – наигранно ахнула девушка и потащила меня уже двумя руками. – Ты посмотри, во что ты одет!

– А что? – я мельком глянул на свой довольно элегантный костюм, в котором покинул недружелюбные земли нашего заклятого стратегического партнера. – По-моему, все о'кей.

– Это по-твоему! – прошипела цесаревна, и я наконец-то позволил вытащить себя из кресла. – Где это видано, чтобы человек в твоем положении два раза подряд показывался перед журналистами в одном и том же. Да нас засмеют.

– Эй! Это насилие над организмом! Я буду жаловаться! В «Спортлото», «Очевидное-невероятное» и «АБВГДейку»! – заявил я, когда меня бесцеремонно запихнули в спальную каюту, прямо в руки к красной как рак и почему-то совершенно голой Ленке, из одежды на которой были только белые чулочки. – Эт-т-то что еще такое?

– Раздевай его! – тоном, не терпящим возражений, заявила Инна, после чего, дунув, откинула выбившийся локон волос с лица и метнулась к одному из шкафов.

Касимова-младшая, стараясь не смотреть мне в глаза, тут же приступила к выполнению приказа, ловко расстегивая пуговицы.

– Э-э-э! Дамы! Вы что творите при ребенке! – воскликнул я, попытавшись вырваться из цепких ручек боевой горничной. – Ленка, ты хоть стыд поимей, надень на себя что-нибудь!

– Некогда, – буркнула девушка, продолжая избавлять меня от верхней одежды. – Прости.

– Да ладно. Но я и сам переодеться могу! – поймав запястья Касимовой техникой липких рук, я быстро пресек дальнейшие поползновения в мою сторону, а затем ловко закрутил девицу, развернув ко мне спиной, и, не удержавшись, звонко шлепнул по аппетитной попке, от чего девушка, совершенно не ожидавшая подобного, тихонько взвизгнула. – Иди, одевайся, эксгибиционистка начинающая!

– А ну, прекратили! – рыкнула на нас Инна, выглядывая из-за дверки шкафа. – Сам так сам! Только побыстрее, у нас времени мало!

– Да что за спешка-то? – буркнул я, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– Мама Нина звонила, – тяжело вздохнув, сообщила мне Аська. – Вот они и начали суетиться.

Девочка была уже упакована по полной программе в черно-красное платьице и напоминала сейчас фарфоровую викторианскую куколку. Особенно из-за старомодного чепчика, украшенного белой шелковой розой. При этом дочка сидела на кровати, болтая ножками, обутыми в полусапожки, и с нескрываемым ехидством наблюдала за происходящим.

– А вы, юная леди, – строго посмотрел я на нее, – если уже готовы – марш за дверь!

– Хмпф! Как будто я чего-то за свою жизнь не видела! – девочка вздернула носик, но послушно спрыгнула на пол и гордо проследовала на выход из комнаты.

– Что случилось-то? – проводив малявку взглядом, спросил я, посмотрев на Инну, выбросившую на кровать кучу мужских рубашек.

– Нас встречают, – ответила она, извлекая, похоже, бездонного шкафа двубортный костюм с жилеткой, а затем, подумав, еще и длиннополый, слегка приталенный плащ, также с двумя рядами пуговиц, и темно-красный галстук. – Одевайся!

– Краткость – сестра таланта, – ухмыльнулся я, окинув взглядом ложе, буквально заваленное разнообразными платьями и прочими предметами женского гардероба. – Успокойся. Коли уже ждут, значит, подождут еще немного.

– Не получится, – тяжело вздохнув, произнесла цесаревна. – Во-первых, Нинка уже здесь. А во-вторых, считай, что нам с тобой не повезло! Прилетели неудачно. Сейчас как раз из Парижа вернулся немецкий борт «номер один» с Максимилианом Третьим Каролингом, совершавшим визит в бонапартистскую Францию. Так что, его величество император Немецких Земель вознамерился лично познакомиться со своим новым подданным.

– Так, разворачивайте самолет! Улетаем, на хрен.

– Кузьма, не смей! Это серьезно!

– Да шучу, – я отмахнулся, меняя рубашку. – Только я не его подданный.

– Ты это Максимке не вздумай сказать! – нервно усмехнувшись, Инна, с помощью слегка приодевшейся Ленки влезла в алое обтягивающее платье. – Он твои русско-патриотические порывы может и не понять. Да и вообще лучше молчи! У этого юноши большие напряги с чувством юмора. И не только с ним.