Александр Шапочкин - Рубикон

Так что, по всем документам, ее высочество прибыли с неофициальным визитом вместе с русско-немецким герцогом и своей старшей сестрой на борту номер два Российской империи. И только то, что наш прилет совпал с возвращением Максимилиана, слегка подмочило эту версию. Впрочем, зная любовь Штази к цензуре, как мне думалось, в итоге, наша легенда будет сохранена, несмотря на многочисленных журналистов императорского пула, видевших девушку задолго до нашего появления.

– Ну что? – произнес я, поудобнее устраиваясь в кресле, в то время как машина оторвалась от земли и вынырнула из открывшихся потолочных створок на оперативный простор. – Сейчас к бабульке и домой, а то, честно сказать, уже как-то даже березку приобнять хочется! Тоскую, знаешь ли, по родине. Там хотя бы понимать буду, когда мне очередную невесту попытаются втюхать.

Рядом с нацепившим маскировку «Сирином» из открывшихся массивных створок подземного ангара тяжело вылетел большой десантный вертолет «Гюнтер-7УС», на котором разместились одолженные мне «гвардейцы», после чего, медленно развернувшись, взял курс куда-то на юг. Челнок, выравняв скорость, пристроился ему в хвост.

Аська, привычно устроившаяся у меня на коленях, тут же задремала.

– Наивный чукотский юноша, – фыркнула Нина, покачав головой. – Кто ж тебя теперь так отпустит!

– Так! Ты мне Петра-то не забижай, – наставительно сказал я Зайке. – Он, конечно, с придурью, но далеко не так наивен, как кажется.

– Твой Петр, если ты не знал, нынче влюбленный по уши идиот, только и делающий, что таскающийся за юбкой своей Зухры или Фатимы… Не помню, как там на самом деле «Ифрита» зовут, – отрезала Нинка, с удовольствием вытягивая ножки. – Он добился от Сафронова ее зачисления в наш колледж и теперь бегает за ней как собачонка, похоже, просто не понимая, чего ему от нее на самом деле нужно. Мой тебе совет, как вернемся – обязательно расскажи своему приятелю, что вообще с женщинами делают. А то он уже стал клоуном номер один во всем кампусе.

– Что? – хмыкнул я. – Все так плохо?

– Ага. Особенно если учитывать дурацкий характер этой девицы. Если бы он просто «взял» ее, она бы с удовольствием ему покорилась, так как не понимает, зачем ей нужна эта непонятная «свобода». Ну а так она его считает чем-то вроде своего мальчика на побегушках. Я с ней разговаривала пару раз – та еще стерва.

– Ну ладно… – хмыкнул я. – Он – наивный чукотский юноша. А почему к бабуське-то мы не сможем сразу попасть?

– Потому что она «великий канцлер» и вообще ее сейчас нет в стране. Она в Испании с давно запланированным визитом. Как вернется, обязательно выкроит окно, чтобы встретиться с любимым внуком. А мы покуда летим осматривать подарок, который она тебе сделала вместе с официальным признанием титула…

– Да хрен с ним, с подарком, – крякнул я, притягивая девушку к себе. – Ты мне лучше скажи, как сама-то?

– Хм… я уж думала, ты не спросишь, – буркнула Нинка, опуская голову на мое плечо. – Соскучилась я! Очень-очень! Никуда больше тебя одного не отпущу!

Величественные шпили и покатые крыши древнего замка, расположившегося на высоком холме, густо поросшем лиственным лесом, завораживали своей невероятной красотой. Словно пришелец из самой настоящей зимней сказки, он искрился в солнечных лучах, одновременно неприступный и такой, казалось бы, хрупкий и игрушечный.

Покрытые снегом мостики, арки, башенки, донжоны. Террасами сползающие вниз по склону крепостные стены, похожие на комья ваты или густые облака деревья, в которых буквально тонуло древнее сооружение. Мы словно завороженные прилипли к специально открытым пилотами смотровым экранам, не в силах оторваться от этого великолепия, в то время как наш «Сирин» в сопровождении вертолета медленно приближался к цели нашего небольшого путешествия.

Родовой замок Гогенцоллернов был поистине великолепным! И, самое главное, что в нем не чувствовалось фальши и показушности. Это действительно была самая настоящая крепость, в стенах которой веками творилась история здешних земель, со своей непередаваемой атмосферой, налетом тайны и мистической притягательностью. Куда там пластиково-лакированному, прилизанно-рафинированному дизайнерами новострою корпоративного клана М. Маус.

– М-дам, – произнесла Нина, как и я, не в силах оторвать взгляд от представшего перед нами зрелища. – Правильно сказал кто-то из великих: «Архитектура – застывшая музыка!»