Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

— Спасибо, это разумно. Не подослала ли нам гостей госпожа Дзатаки Осиба? — На этот раз Ал уже не осторожничал, так как при своей крайней опасности проклятая баба все-таки не обладала реальной властью.

— Отчего же не прислать? По нашим сведениям, от нее должны были прибыть двое. Впрочем, да простит меня господин, не следует упускать и того, что шпион госпожи Осибы уже давно находится в вашем доме.

Имя не было произнесено, но оно чудным образом возникло одновременно во всех головах членов совета: Юкки — жена Минору и невестка Ала. Красивая, талантливая и, пожалуй, опасная не менее своей треклятой матушки ведьма Юкки.

Бессонные ночи напролет Ал думал о Юкки как о пригретой на груди змее. Ведь именно Юкки продолжала поддерживать связь со своей матушкой, верность которой она сохраняла независимо оттого, что давно уже принадлежала к другому клану. К семье, у которой ее мать отобрала сына и наследника!

Впрочем, до сих пор Юкки не сделала ничего такого, за что ее можно было бы с чистой совестью покарать, даже напротив. И сегодня он, Ал, должен сопроводить их с Минору в храм, где его крошечный внук получит имя…

Хорошо все-таки, что он не пригласил на совещание Минору, услышать такое было бы для него обидно. Но с другой стороны, пусть бы лучше послушал умных людей, людей, зарабатывающих свой рис на построении шпионских сетей и раскрытии чужих тайн. Все лучше, чем теперь ему, Алу, придется разъяснять счастливому супругу и отцу, отчего тот должен услать любимую жену в ссылку или принудить ее обрить голову в монастыре.

— Итак, получается, что к нам должны приехать пятнадцать нежеланных гостей, — подытожил Ал. — Так ли я понял?

Замотанный в плащ ткнулся лбом в татами.

— Может, и меньше, так как один шпион может служить на два дома, — приглушенно из-под тряпки ответил он.

«А еще непременно прибудет кто-нибудь из ордена „Хэби“, — с тоской подумал Ал. — Без окон без дверей — полна горница б… людей!»

О мастере чайных церемоний, показывающем в этот день свое искусство в малом доме хатамото сегуна Грюку-сан, можно было сказать лишь то, что он старший сын и правопреемник своего легендарного отца — мастера чайных церемоний из Киото, служащего когда-то при дворце императора. Но не высокое и, несомненно, почетное место при дворе сына богини Аматэрасу делало отца мастера чайных церемоний великим человеком, а одна история, произошедшая с ним на закате жизни.

А надо сказать, что мастер чайных церемоний, несмотря на самурайское звание, был воспитан при дворе императора очень странным образом — отродясь он не держал в руках меча, могущего, по мнению придворных, сделать его движения более грубыми, лишив церемонию присущего ей очарования. Зачем меч человеку, который никогда не покидает императорского дворца? Лишь время от времени мастер чайных церемоний прогуливался по ухоженному, тщательно охраняемому садику, по знакомым с детства коридорам, запертый, как и сам император, в драгоценной клетке.

Но вот однажды случилось странное и радостно-будоражащее событие, в Киото начался пожар, горел квартал бедноты, но по несчастливому стечению обстоятельств ветер в тот день дул в сторону императорского дворца, так что монаршая чета сочла за благо для себя перебраться на некоторое время в другой дворец. Вместе с императором и слугами, собрав свой нехитрый скарб, следовал и мастер чайных церемоний.

И вот, добравшись до места и как-то расположившись там, мастер чайных церемоний покинул дворец и впервые в жизни отправился самостоятельно прогуляться по городу. Он вышел из крошечных восточных ворот, над которыми распростерла свои тяжелые лапы вековая сосна, то и дело оглядываясь, готовый вернуться по первому оклику. Не взяв ни паланкина, ни охраны, он просто не знал, как это следует делать, устремился в свое первое путешествие по родному городу. Слуги нового дворца и стража не обратили на него ни малейшего внимания, занятые императорской семьей и сановниками. Так что на какое-то время мастер чайных церемоний остался совсем один.

Так он и шатался бы по Киото с выпученными от удивления глазами, рассматривая узорчатые шкатулки, изящные веера и искусно выточенные палочки хоси. Возможно, кто-нибудь из местных воришек в конце концов срезал бы у бедолаги кошелек, и он опечалился бы этим происшествием. Но все обернулось куда хуже.