Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Общению с бывшей семьей Киму-Дзатаки помогал и его давний приятель Ал, геймер из Питера, который двадцать шесть лет назад воспользовавшись эликсиром общества «Хэби», перебрался в Японию, рассчитывая весело провести здесь время.

Вот до сих пор и проводит. Япония — не такое место, куда можно однажды прийти, побродить, выпить саке, облапить красивую девушку и затем спокойно уйти прочь. В Японии у Ала, Алекса Глюка, как он называл себя сам, или Арекусу Грюку, как обращались к нему не умеющие произносить «л» японцы, у Алекса Глюка была семья: жена Фудзико из рода Усаги, внучка знаменитого Тода Хиромацу, приемный сын Минору, дочки Гендзико и Марико. Был еще сын Амакаву, но он погиб несколько лет назад. А красавицу Гендзико Ким, а тогда даймё Фудзимото Кияма, высватал сыну во вторые наложницы. Славная получилась парочка: мечтательный, поэтичный Умино и нежная, тонкая Гендзико. С этой девушкой сын мог сколько захочет говорить о поэзии или гулять по очаровательным садикам. После того как умерла от яда его законная жена Фусако, ее место тихо и незаметно заняла Гендзико, которая просто и нежно воспитывала теперь троих внуков Кима. Минору был женат на дочери настоящего Дзатаки и Осибы шестнадцатилетней Юкки, а Марико, несмотря на свои двадцать четыре года, небывало солидный возраст для первого брака, была только что помолвлена с Дзёте Омиро, самураем с Хоккайдо.

Обо всех новостях дома Фудзимото Ким-Дзатаки знал от своих специально засланных в Хиго шпионов и, разумеется, от Ала, который время от времени заглядывал в Хиго повидаться с дочерью.

Сын и внуки были в безопасности, жили в любви и достатке, а что еще нужно для человека. Ким был вполне доволен своей нынешней жизнью, новой должностью, новыми обязанностями, новой супругой и наложницами.

Шаги в коридоре заставили Кима-Дзатаки прервать поток приятных мыслей, он приосанился на подушках, раздался тихий стук, вкрадчивый голосок служанки сообщил о прибытии Арекусу Грюку, который ожидает за дверью.

Дзатаки милостиво разрешил войти. Седзи отодвинулись, и светловолосый загорелый мужчина в коричневой форме сегуната с пятью гербами в виде золотой мальвы опустился перед даймё на колени, ткнувшись лбом в белоснежные татами.

Дзатаки последовал его примеру, согнувшись в вежливом поклоне. Мгновение оба задержались над полом, после чего медленно и одновременно разогнули спины и сели напротив друг друга.

— Охаё годхаэмас, Дзатаки-сама [20] В японском языке обязательно нужно добавлять к именам вежливое «сан» — господин, уважаемый. Но для еще более почтительного выражения существовала форма «сама». . (Здравствуйте, господин Дзатаки.)

— Охаё, Грюку-сан. (Здравствуйте, господин Грюку.)

Сёдзи за спиной Алекса медленно задвинулись, и Ким-Дзатаки кивнул приятелю, что можно уже не волноваться, что кто-нибудь подслушает.

— Опять фигней маешься? — Ал подобрал с пола исписанный аккуратными иероглифами листок и, прищурившись, углубился в чтение.

— Пытаешься сделать вид, будто умеешь читать? — расплылся в доброжелательной улыбке князь провинции Синано.

— Даже если бы и не умел, кто же поверит, что с твоими куриными мозгами можно написать что-нибудь стоящее? — Ал развалился на подушках. — Делать тебе больше нечего, как о всякой пакости писать. Надо же «носы и усы», — он прищелкнул языком, — чтобы потомки уже не усомнились, какими отморозками были их пращуры.

— Забавно. — Дзатаки погладил свою блестящую бороду. — В восемнадцатом веке найдется человек Ямамото Цунэтомо, который напишет наконец «Бусидо». «Бусидо» — величайший памятник средневековой Японии, кодекс чести самураев! — Он блаженно закатил глаза. — Вот я и подумал малость подсобить ему, в плане подсобрать материал, который и ляжет в основу…

— Говоря простым языком, решил ты, брат, «Бусидо» на век раньше написать и всю славу себе присвоить. Так ли я мыслю? Аль ошибочка вышла, и вы, господин хороший, ничего такого не планировали, и об авторском праве, на всякий случай, слыхом не слыхивали.