Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Выйдя из часовенки, где ему показывали тела, он велел немедленно предать их огню, дабы не распускать заразу, и тут же, уже не стесняясь Такеси, проглотил красноватую пилюлю, последнюю в небольшой ореховой шкатулке, которую Кияма извлек до этого из рукава.

— Последняя, — показав на странную штуку, прокомментировал он. — Теперь даже не знаю, как дальше.

— Из будущего? — У Такеси защемило в груди. Так вот почему плохо действовал яд! Почему старый черт Кияма оказался таким двужильным. Такеси вдруг захотелось припечатать со всей силы старого даймё кулаком в нос, но он вовремя сдержался, тряся головой.

— Я уже давно написал в орден, просил выслать мне целителя, — Кияма глотнул из фляжки, которую обычно носил с собой, — да вот боюсь, что не успеет он. Как думаешь, Такеси-кун, успеет или не успеет?

— На все воля Бога, — попытался улизнуть от ответа Такеси. — Успеет, конечно же успеет. — Он опустил взор на собственную флягу с отравленным саке, думая, как бы теперь навязать князю новую отраву. Впрочем, пока что даймё не гнал его от себя, времени до заката еще было более чем достаточно для того, чтобы Кияма не один раз решился промочить горло. Да и о проклятом противоядии из будущего тоже не следовало забывать, кто его знает, как оно действует и насколько времени его хватит, быть может, одну стражу, а может, и все три…

В любом случае у него оставалось достаточно времени для того, чтобы попытаться еще раз отравить Кияма и успеть покончить с собой.

Фудзико написала мужу в замок сразу же после того, как из деревни Миясу в паланкине была доставлена Тахикиро с известием о том, что отряд попал в засаду и Амакаву пленен. К сожалению, воительница не могла добавить к сказанному ни одного слова, а только рвалась в бой, пытаясь убедить сестру, что сумеет отыскать похитителей и отбить мальчика.

Где искать? Как искать?!

Фудзико отправила гонцов к Алу и в монастырь к деду Хиромацу. Хиромацу появился первым. Огромный, похожий на здоровенный валун, он грузно выбрался из седла и с неожиданной прытью для своего богатырского телосложения оказался на земле. При этом его могучий конь чуть не рухнул от изнеможения. Было видно, что бывший главнокомандующий войсками Токугава гнал его всю ночь.

— Коня вытереть и не поить, — не глядя бросил он прислуге, проследовав в дом, где на пороге его уже ждали Фудзико и Тахикиро, под глазами последней набрякли багровые мешки крови, на лбу красовался здоровенный синяк.

Следом за Хиромацу на худенькой лошаденке в яблоках трусил лупоглазый коротышка с паучьими лапами и сильно ввалившимися, как у рыбы камбалы, щеками, представившийся монастырским лекарем.

Медицинский осмотр и разговор решили совместить, так как Хиромацу не собирался тратить лишнего времени. Услышав о приезде прадеда, с рыбалки спешно воротились оставшийся за отца Минору и его новый слуга и оруженосец Гёхэй, тот самый, которого Ал пощадил во время казни разбойников. Он явился в Иокогаму через три дня после того, как туда была доставлена Тахикиро, и сразу же был зачислен личным слугой и оруженосцем Минору. Все эти дни юноши были неразлучны, кроме того, Гёхэй был свидетелем пленения Амакаву, поэтому Фудзико разрешила ему присутствовать на семейном совете, с той лишь оговоркой, что он должен был сидеть у дверей, а не рядом с прочими господами. Впрочем, оттуда он мог все самым наилучшим образом видеть и слышать.

На обязательном присутствии Гёхэя настоял также Хиромацу, рассчитывающий как следует допросить парня о шайке.

Собравшись в самой большой комнате дома, доктор велел пострадавшей полностью раздеться, после чего приступил к своим профессиональным обязанностям.

Потребовав, чтобы Тахикиро пересказала все, чему она лично была свидетельницей, Хиромацу то и дело перебивал ее, задавая вопросы и почесывая гладковыбритый подбородок. Привыкшие к зрелищу нагих тел (в Японии бани общие) юноши почти не реагировали на обнаженные прелести Тахикиро. Скорее их интересовали многочисленные синяки и ссадины, обильно покрывающие ее упругое тело.