Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

Сури грустно улыбнулась.

– Сури, мне нужно поговорить с тобой о Минне… – начала Персефона, но мистик ее перебила.

– Вообще-то, он не Минна.

– Нет, конечно.

Сури положила руку дракону на шею.

– И все же где-то глубоко внутри него сидит частичка Минны. Я не могу ее бросить.

– Я тебя об этом и не прошу. – Персефона посмотрела на Роан и кивнула.

Роан шагнула вперед, положила сверток на землю и развернула, однако к мечу прикасаться не стала. Клинок вышел просто поразительным. Металл был ярким, как серебро, а по краям, где смыкались тени, отливал синим. Рукоятку сделали из того же металла, и складывалось впечатление, что весь меч выкован из цельного куска. Не такой парадный, как меч Рэйта, и не такой изысканный, как у галантов, он был совершенен в своей простоте… Часто музыкальное сопровождение лишь отвлекает внимание от голоса великого певца; вот и дхергское мастерство достигло таких вершин, что любое добавление было бы излишним.

Роан вытащила сверток поменьше и развернула. Внутри лежал крошечный молоток и полдюжины инструментов для гравировки.

– Мне нужно знать ее имя, – сказала Брин.

Сури кивнула.

– Напиши. – Хранительница вручила мистику кусок мела.

Сури начертила значки на полу.

Все трое принялись за гравировку, Персефона и дракон за ними наблюдали. Понимает ли он?.. Бэлгаргарат вроде бы понял, когда Мойя выстрелила в него в первый раз, а вот дракон то ли не понимал, то ли ему было все равно. В открытых глазах светилась пустота. Наверное, и Сури видела там лишь пустоту.

Когда они закончили, Сури опустилась на колени, посветила себе камнем и провела пальцами вдоль клинка, по выгравированной надписи.

– Это ее настоящее имя. Я называла ее Минна, потому что так пела птица, когда я нашла волчонка. Мне казалось, что птица сообщает мне имя. Только оно не было настоящим. – Девочка коснулась клинка. – Ее настоящее имя нашлось в плетении. – Она утерла лицо и задрожала, потом встала и посмотрела на дракона. – Просто не верю, что мне приходится снова это делать. Вы не могли бы оставить нас вдвоем?

– Сури, если хочешь, я…

Девочка-мистик покачала головой.

– Это должна сделать я.

Персефона кивнула.

Роан собрала инструменты в сумку, и все трое двинулись обратно к воротам. Уходя, Персефона оглянулась и увидела, как дракон смотрит на Сури, поднимающую меч. И тут женщине стало страшно. Вдруг он чует свою смерть? Вдруг он нападет?

Сури держала меч с таким видом, словно он тяжелее самой Элан. Дракон продолжал смотреть на мистика, и тогда Персефона кое-что увидела. Всего лишь проблеск, но он ей не почудился. В огромных глазах исполина, таких знакомых даже Персефоне, светилось прощение.

– Минна, – заговорила Сури ласковым, прерывистым голосом. – Минна… помнишь, как мы пришли домой и обнаружили Туру на земле в саду…

Персефона вывела Роан и Брин наружу, где ждал Гронбах с солдатами. Он посмотрел на них подозрительно.

– Готово?

– Почти, – ответила Персефона.

Выплеск силы отбросил огромные ворота Нэйта, распахнув их словно обычные двери в спальню. Облако пыли на миг затмило солнце. Все уставились на вход в ожидании. Прошло несколько минут, и Персефона уже начала волноваться за Сури, когда мистик вышла на свет. Девочка была вся в пыли, не считая блестящих дорожек на щеках, оставленных слезами, всхлипывала и обеими руками прижимала к груди меч.

Гронбах смотрел на мистика, не веря своим глазам. Он оглянулся на солдат, потом обратно на Сури, не в силах признать очевидное. Сури ничуть не походила на драконоборца. Он знаком велел солдату удостовериться, что дракона больше нет. Вскоре тот вернулся и кивнул.

И тогда Гронбах отдал приказ на дхергском языке, и Персефону вновь схватили гномы.

– Ты что, и правда такой болван? – вскричала она. – Мы убили и Бэлгаргарата, и дракона! А ты все еще не собираешься сдержать свое слово?

Гронбах хихикнул.

– Болваны – это вы. Если я лгал прежде, почему вы решили, что я не солгу снова? Лучше уж вам умереть, потому что таким дуракам жить ни к чему! – Заметив в руках Сури меч, он добавил: – Вижу, вы и сами солгали, что волшебный меч исчезает вместе с чудовищем.

Он уставился на клинок жадными глазками и протянул руку.

– Отдай его мне!

Сури посмотрела на Гронбаха так, словно впервые его видит.

– На нем ее имя. – Она подняла клинок, чтобы гном увидел знаки.

– Мне плевать, чье на нем имя, девчонка! Он мой.

– На нем ее имя, – повторила Сури уже громче.