Чарли Хольмберг - Мастер-маг

Мг. Бейли продолжал хмуриться.

– Но вы ведь понимаете, что изменение списка заданий запретило бы повторное использовании куклы, верно?

– Маг Бейли, список заданий нельзя «изменить», – возразила мг. Эйвиоски, пряча брошюру в портфель. – Он утвержден Высшим советом по магии. Если вы действительно считаете, что мисс Твилл не заслуживает аттестации, вам надо послать запрос об аннулировании ее результатов туда.

Сиони почувствовала, что по спине стекают капли пота. Мг. Бейли совсем помрачнел, однако кивнул Сиони, чтобы она продолжала.

Сиони взялась за последние задания с удвоенной энергией и предприняла в конце марафона настоящий спринт, отчаянно стремясь достичь финиша, прежде чем мг. Бейли ухитрится похитить ленточку перед ее носом.

Она продемонстрировала «цепь жизненных сил», заклинание Измельчения, заклинание, изображавшее ночное небо и даже картонную коробку, предназначенную для сохранения скоропортящихся продуктов.

Для пункта пятьдесят три – «содействие спасению» – Сиони бросила на пол две горстки темно-голубых маскирующих конфетти. В тот же миг ее тело деформировалось, и Сиони перенеслась на несколько футов, очутившись позади стола комиссии.

И вот, спустя целую вечность Сиони приступила к выполнению последнего задания.

Она вытащила из мешка нечто небольшое – размером с кулак.

Сиони решила, что данный пункт специально сформулирован столь неопределенно – чтобы заставить соискателя задуматься и над временем, потраченным на учебу, и над годами, которые ему предстоит прожить уже в ипостаси мага.

«Средства к жизни».

Да, звучит весьма неконкретно, однако, вдохновляюще.

Сиони могла бы запросто написать возвышенное эссе о том, как Складывание изменило ее жизнь и как оно повлияет на ее магическую деятельность. Она могла бы Сложить целый бумажный зверинец, который превратил бы комнату в почти настоящие джунгли. И эта иллюзия, воспринимаемая всеми органами чувств, даже не смогла бы сравниться с той «картинкой», которую Сиони сотворила для гостиной миссис Холлоуэй.

Но Сиони поступила по-другому.

Она использовала ту самую идею, которая сразу же пришла ей в голову после прочтения списка мг. Бейли. К слову сказать, сперва Сиони отвергла этот вариант и принялась обдумывать более разумные – и ошеломляющие – вещи, но ее мысли непрерывно возвращались к примитивному заклинанию. При необходимости она могла бы защитить его и красивыми речами, наполненными эмоциональными возгласами, но полагала, что, раз в экзаменационную комиссию входит магичка Эйвиоски, она обойдется без всяких лишних слов.

Ее пальцы обхватили бумажное сердце.

Выпрямившись, Сиони подняла его перед собою в сложенных чашей ладонях.

– Дыши! – прошептала она.

Сердце мягко забилось в ее руках, отчетливо ощущавших ровный рокот «ПАМ-пом-пу-у-м».

Сама жизнь.

Самое великое заклинание из всех, какие ей когда-либо довелось создавать.

Сиони не стала ничего говорить. И магичка Эйвиоски тоже ничего не объясняла, что заставило Сиони задуматься о том, насколько широко разошлись сведения о том, как Эмери едва не погиб.

Мг. Бейли не сводил взгляда с сердца, бьющегося на ладонях Сиони.

А потом улыбнулся.

– Маг Эрнест Джонсон, Рельефщик, Четвертый район.

Руки Сиони в белых перчатках вспотели. Она безостановочно потирала ладони, глядя, как новоиспеченный Рельефщик в черной униформе мага (он сидел левее от Сиони) встал и подошел к возвышению, расположенному на другом краю сцены.

Таджис-Прафф самолично пожал ему руку и вручил оправленное в рамочку свидетельство. Публика, заполнившая Королевский Альберт-холл, разразилась аплодисментами, гремевшими в ушах Сиони, как штормовой океанский прибой. Она ощущала, как от них сотрясалась сцена.

– Маг Джон Фредерик Коббл, Плавильщик, Третий район.

Со своего места вскочил другой сосед Сиони, облаченный в светло-серую униформу Плавильщика.

И Сиони осталась одна. Три стула, которые занимали новоиспеченные маги еще несколько минут назад, уже пустовали.

Сиони чувствовала устремленные на нее взгляды, однако совершенно не различала лиц из-за ламп, зачарованных Огневиками. Впрочем, она знала, где сидят те, кто пришел ради нее, – высмотрела их из-за красного бархатного занавеса перед началом церемонии. Ее мать, отец, сестры и брат расположились в середине второго ряда партера. Эмери устроился возле магички Эйвиоски на крайнем левом месте в первом ряду.