Николай Бахрошин - За пять минут до

Такие мысли возникли у Севера давно, еще в раннем детстве, когда он только-только начинал чувствовать свою непохожесть. Свой Дар. С годами эта уверенность только окрепла, получая постоянные подтверждения. Он слишком отличается от обычных людей. Другой! Слишком хорош, слишком!

А как иначе, если рассуждать объективно, даже не беря в расчет превосходные степени самомнения? Он слышит мысли других (объективно – за некоторыми странными исключениями), он думает и просчитывает варианты стремительно, как компьютер, он способен внушать, впечатывать свои желания в вязкую тину чужих мозгов, манипулируя людьми с той же легкостью, с какой шахматист двигает на доске фигурки.

Идем дальше по списку превосходства… При его неказистой внешности (это тоже вполне объективно) он физически так силен, что способен гнуть железо и дробить камни в ладонях, хотя никогда не потел в спортзалах. Он почти не чувствует боли, видит в темноте, ни разу в жизни ничем не болел и практически никогда не испытывал страха.

Простой пример, когда на заре его финансовой карьеры из темного переулка выскочили три дурака с пистолетами и открыли стрельбу почти в упор, что получилось? Правильно, ничего хорошего. Для дураков. Одному он размозжил череп о стену, второму переломил шею, а третьего догнал в проходном дворе и оторвал голову, в азарте помогая себе зубами. Оторвал просто от внутреннего веселья, захотелось в завершение этого прекрасного вечера самому ощутить вязкий, теплый, возбуждающий привкус крови.

Веселье – да, чувствовал, а страха не было. Ни на мгновение, ни на долю секунды.

Кстати, с тем, кто подослал к нему наемных убийц, Север тоже поступил остроумно. Привязал в подвале и заставил смотреть, как он последовательно расправляется со всей его семьей, от престарелых родителей до двух сыновей-малолеток. Во время этого показательного представления незадачливый соперник сдох – задохнулся блевотиной, забившей заклеенный скотчем рот. Даже удивительно, насколько слабыми зачастую оказываются те, кто привык принимать жесткие решения.

Впоследствии это стало фирменным стилем Закраевского – не блевотина, конечно – месть не только виновникам, но и всем его близким. Так понятнее. Когда-то вина одного ложилась на весь его род или племя, и кто сказал, что это было неправильно.

Действовало. О звериной жестокости молодого финансиста скоро поползли самые мрачные слухи. Желающих вставать у него на пути находилось все меньше. Хотя сам Север жестоким себя не считал. Просто он выше.

Да, у него нет человеческих недостатков. Он слишком безупречен, чтобы быть человеком – единственно возможный вывод. Другой!

Боль, страх, жалость… Обычные людишки слишком зависимы от этих чувств, которые проще называть одним словом – слабость. Их слабости – его сила. Именно они веселят и волнуют. Когда-нибудь, по его расчетам – лет через десять – пятнадцать, он станет президентом этой страны, а потом, вероятно, и всего мира. Вот тогда по-настоящему напьется чужой боли и слабости.

Его миллиарды – это только первая, подготовительная ступень, всегда знал он. Было бы глупо расходовать Дар только на то, чтобы перемещаться по рейтингам брехливых журнальчиков. Деньги для его Дара – слишком просто и скучно. В конце концов, расхожая фраза, что миром правят деньги, – лишь трескучие слова, самообман тех, кому повезло разбогатеть. Миром правит дубина! И будет править, вне зависимости от того, вырезана ли она из дерева или собрана из обогащенного урана. Эта дубина должна быть в его руке, только в его!

Люди скоро сами поймут – если он, Север, такой талантливый и необычный, пришел в этот мир, осчастливил его своим присутствием, мир должен измениться. Мир готов измениться, хочет измениться – вот что главное. Все эти Аттилы, Чингисханы, Наполеоны, Ленины, Гитлеры и им подобные тоже понимали это. Пробовали, пытались, готовили ему почву своими ошибками. А он – сможет, наконец!

Но кто же он?! Откуда пришел?!

Когда Север думал об этом, перед глазами всплывала темнота. Даже не темнота – тьма кромешная. Он – порождение Тьмы? Хотелось бы. Простое и емкое объяснение. Только он чувствовал, где-то в глубине души чувствовал, что это не так. Не объясняет. Было странное ощущение, что он возник из ничего, просто родился из пустоты в один момент, как расцветающее без корней дерево. Но ведь не может быть такого дерева, потому что не может быть никогда…

Это беспокоило. Временами – бесило. Этакая скрытая трещина в безупречном механизме Север Семенович Закраевский.