Николай Бахрошин - За пять минут до

– А что так? – улыбнулся я. – Не любит?

– Не приветствует, – невозмутимо подтвердил Толик.

– На человека, бескорыстно интересующегося эзотерикой, Бабай похож меньше всего, – добавила Ева. – Он из тех, кто задаром задницу не почешет. Его определенно кто-то нанял.

Я опять вспомнил толстую рожу и маленькие злые глазки… Бабай, значит. Подходит ему. Кличка сидит, как влитая.

– Что ж, предположения обоснованные, выводы правильные. Остается узнать имя нанимателя… Жора, ты же спец по криминальному миру, есть варианты?

Багор задумчиво почесал бритую голову:

– Вроде бы есть одна мысль… Здесь недалеко, под Тверью, живет некий Кома. Он вроде как местный криминальный авторитет, смотрящий по области от воров. Он меня должен помнить, мы с ним вместе чалились в Коми, в ИТК 17–84. Уж он наверняка знает, кто стоит за Бабаем, Кома всегда все знает. Информация у воров поставлена…

– Да, любопытство губит не только кошек. Насколько я в курсе, информация у воров поставлена не только на вход, но и на выход, – несколько двусмысленно подтвердил я. – Тогда чего мы ждем? Поехали к Коме?

По-моему, они меня не совсем поняли. Ладно, не важно…

– Альберт Петрович?

– Да, Ева?

– А можно будет почитать книгу?

– Прямо сейчас? – удивился я.

– Нет, вообще.

Гены! Мне захотелось напомнить красавице свою недавнюю сентенцию про любопытство. Помешали – дверной звонок разразился заливистым треньканьем.

– Кого-то ждете, Альберт Петрович? – быстро спросила Ева. Жора и Толик заметно насторожились.

Я недоуменно пожал плечами. Махнул ребятам рукой:

– Спокойно, хлопцы, рано трубить тревогу… Нет, не нравится мне этот звонок – от электричества трудно добиться настоящего звука, – поделился я между делом. – Помнится, когда-то был у меня… скажем, в замке, медный гонг. Основательный такой, в рост человека. Звучал почти как набат, только еще пронзительней… Вот его бы сюда повесить – соседи бы по ночам как груши с кроватей сыпались.

С этими сладкими мыслями я пошел открывать.

За спиной смеялись.

– Участковый инспектор старший лейтенант полиции Шестипальцев! – Стоя на крыльце, он представился по всей форме, четко приложив ладонь к козырьку мятой фуражки.

– Здравствуйте! – ответил я сквозь приоткрытую дверь. – Какая нечаянная радость!

Хотел улыбнуться, но вместо этого сам собой получился зевок. Не слишком прилично.

– Отдыхаете? – догадался он.

– В четыре часа утра? Как вы могли подумать?

Пухлощекий Шестипальцев предпочел не заметить иронии. Вздохнул тоскливо:

– А у нас усиление…

– Продолжается?

– Нет, следующее объявили.

– Еще сильнее? – догадался я.

– Сильнее не бывает, – подтвердил он без энтузиазма.

– Разве что в следующем усилении…

– Это – может…

Тема явно исчерпывала себя. Я ждал.

Летние ночи короткие, пока мы с ребятами разговаривали разговоры, незаметно, по-кошачьи, подкралось утро. В его сером свете хозяйство Скворцова смотрелось еще более блекло. Да, гонг бы украсил… За дощатым забором презрительно щурился решеткой радиатора роскошный автомобиль Евы. Муж подарил? Мог бы. Только, что интересно, нет у нее никакого мужа, это сразу бросается в глаза… Рядом, наискось, пристроился на неширокой улице полицейский уазик. Возле него – все те же двое бойцов с автоматами. Уже курят, служивые.

– Так чему обязан, товарищ инспектор?

– Мне тут сказал один… – Он вдруг мелко хихикнул. – Товарищи, мол, опять в Парижах. А у нас господа вернулись.

– Когда возвращаются господа, появляются и холопы. Как-то сами собой разводятся. Наверно, он это имел в виду, – предположил я.

– Да? Про кого это он?.. – озадачился участковый. – А, ладно, к лешему его… Я вот как раз по поводу того, говорливого… Решил, знаете, заехать, предупредить. Вы, значит, приезжие, и они приезжие. Только что в город приехали, много их, восемь человек. Такие, знаете, бравые парни – увидишь на улице и сразу подумаешь, что не ходить бы уже никуда, чего зря болтаться… – рассудительно объяснил он. – Я вот подумал, может, вам интересно. Про них.

– Интересно, – не стал отпираться я. – Они приезжие, мы приезжие – прямая связь налицо. Спасибо за информацию!

– Служба такая… Приезжих-то мало у нас бывает, город тихий, спокойный. Спокойней только в Лошадиной Пади, но там уже вымерли все, кто мог.

– Ничего, мы уже уезжать собираемся.

– Ну и хорошо, и правильно. А то как бы не вышло что… Дай, думаю, заеду, скажу. По-любому хуже не будет, если скажу, чего не заехать-то… – продолжал многословно объяснять Шестипальцев.