Николай Бахрошин - За пять минут до

Санитару с ходу сунули в карман халата пятитысячную купюру. Пусть отрабатывает, гробовых дел менеджер.

Ушел. Вернулся действительно быстро.

– Узнал, господа, все я для вас узнал. Друзья ваши в реанимации, сегодня поступили как раз. Двое. Избиты сильно, состояние тяжелое, оба пока в бессознательном состоянии. Доктор говорит, как под молотилку попали… Хотя не мои клиенты, нет. Доктор говорил – выкарабкаются, скорее всего.

Бабай слушал его и молчал. Рядом сопел перебитым носом Федоров.

– Что думаешь, Леха? – спросил, наконец, Бабай, отворачиваясь от санитара.

– Пока ничё.

– А должен!

– Кому я должен – всем прощаю, – буркнул Федоров. – А третий где? Эй, уважаемый, – он повернулся к санитару, – про третьего с ними ничего не знаешь?

– Как есть не было, – охотно откликнулся санитар. – В больницу двое всего поступили. Нет, если очень нужно, могу предложить кое-кого из своего запаса, у меня есть. Для хороших-то людей ничего не жалко, – хохотнул он.

– Не знаешь, кто их отделал?

– Знаю, что где-то в городе драка была. А кто, с кем, почему – нам не докладывают, это у ментов надо спрашивать. Ну что, подыскать вам кого? Я могу.

«Вот идиот! Понятно, почему он такой веселый, идиот потому что!» – зло подумал Бабай.

Что же случилось с ребятами? Ведь не огнестрел, драка. Как под молотилку попали… Кем же надо быть, чтобы этих тертых, подготовленных ребят так распластать? Леха прав, сначала нужно понять, что здесь творится, потом делать выводы.

– Пошли, – бросил он.

– Заходите почаще, всегда рады! – Санитар блеснул саблезубой улыбкой успешного менеджера.

Хорошо быть идиотом – даже зубы не болят.

Они вышли на темную улицу из редких одноэтажных домишек. Было тихо и пусто. После круглосуточного гула столицы от тишины как будто в ушах звенит, подумал Бабай. Скудно горели фонари, почти не освещая щербатый асфальт, редко, тоже как будто нехотя, светились окошки домов, прячущихся за заборами. Лишь луна светила в полный накал, презирая местную экономию электричества.

Пришло в голову, что здесь словно бы вообще ничего не происходит, последнее памятное событие – Крещение Руси. Да вроде бы татары еще приходили, приносили иго. Или то немцы были?.. Все не так, конечно! Что-то творится в сонной тишине городка. Ох, разобраться бы, пока самого на запчасти не разобрали…

Неожиданно и громко затрезвонил телефон Федорова. Леха недолго слушал, пару раз сказал «да», потом – «Жди, сейчас будем». Сбросил звонок и оживленно глянул на директора:

– По коням, Антоха! Это Груздь звонил, наш третий пропавший. Он в городе, на нашей базе засел. Лечится, просил захватить бинтов и антибиотиков. Говорит, не мог раньше позвонить, трубу разбили. – Леха покидал айфон на ладони: – И башку тоже.

– Живой, значит! – тоже воспрянул Бабай. – Так поехали, поехали, чего ждем! Может, хоть Груздь нам расскажет, с каким бульдозером они здесь бодались?

Не происходит? Как бы не так! Едва Бабай подошел к машине, из переулка вынырнул полицейский уазик. Остановился рядом с их джипами, потарахтел и замолк. Из машины выпрыгнули два солдата в форме внутренних войск, на вид – срочники, совсем мальчишки, таскавшие автоматы, как надоевшие палки. За ними, более степенно, из-за руля выкарабкался пухлощекий лейтенант полиции.

Участковый инспектор Шестипальцев, знал Бабай. Знакомы они не были, но издали видел его. Леха как-то показал ему этого участкового, известного тем, что всегда суется куда не просят. Федоров говорил, на этого кренделя даже у начальника полиции нет управы, летеха настолько туп, что не понимает ни намеков, ни предостережений.

Инспектор неторопливо козырнул и представился. Настороженно оглядел всю компанию.

Бойцы, сгрудившись вокруг машин, ответили ему выразительным молчанием. Мысленно Бабай был согласен с инспектором – картина более чем впечатляющая. Среди ночи, у морга… Сунуть ему, что ли, штуку? Или – пошел в задницу?

– Проблемы, инспектор? – спросил он.

– Проблемы? – удивился участковый. – Не, нет проблем. Усиление просто.

– Усиление – это хорошо. Усиление, значит, порядок будет.

Инспектор всерьез и надолго задумался.

– Не, не будет, – честно сознался он.

Похоже, туповат мент, решил Бабай.

– Это плохо. Порядок – хорошо, а непорядок – плохо. Порядок в стране должен быть, иначе – никак, без порядка-то. – Он улыбчиво замолол чушь.

Что делать, если остальные парни стоят, как быки перед красным флагом. Привыкли к остервенелости столичной полиции, где чуть что – руки на капот, ноги шире, очком играть. Пожалуй, стоит поработать над коммуникативностью сотрудников, у них все-таки легальный ЧОП, а не бригада из 90-х.