Александр Нагорный - Плач Стали

Другое дело новый курс, то есть новый пригород – новые возможности, новый статус. Первак уверен, что в следующем уже году все жители искренне уверуют, что вот это самое и было задумано ими самими с самого начала – уж старшины-то постараются. Тем более все вместе станут стараться ради успеха первого пригорода вольного града Обвального!

Мы со Светланой довольно переглянулись – дельные попались мужики! Света спросила. – А какой вопрос?

– Это к нему, – кивнул Первак на Вторушу. Тот, пристально глядя на меня, раздельно спросил. – Место будущего поселения выбрано?

– Да. – Сказал я твёрдо.

– Обсуждается? – Он прищурился.

– Нет. – Мне действительно не хотелось это обсуждать.

– Э… на том месте были поселения? Может, давно? – Вкрадчиво уточнил Вторуша. Я вздохнул, всё равно ведь узнают, так почему не сейчас?

– Было ещё этим летом. Моё родное прибрежное селище.

На лица мужчин легла настоящая скорбь – они всё знали. Молчание затянулось. Третьяк, сжав кулачищи, глухо проговорил. – Будь по-твоему, и да свершится воля богов!

* * *

Хорь отвёл нам со Светой хорошую комнату, сказал, если понравится, так и останется нашей навсегда, никого не пустят, будет ждать только нас. Вряд ли он лукавил, ему пустые жесты ни к чему, насколько я его понял. Это на самом деле от души, как своим. В мире, где не у всех есть отдельная лавка, значит очень немало!

Мы в пояс поклонились хозяину дома, который совсем недавно грозили спалить – вот стыдобища! Впрочем, сами хороши – пока Первака не приголубил, и не думали разговаривать по-взрослому. А стоило лишь поговорить, как выяснилось, что очень даже приличные люди в нынешних ОПГ – насчёт их промыслов иллюзий как не было, так и возникнуть не могло. Хотя кто бы говорил! Только нас оставили одних, переглянулись и со счастливым смехом завалились в койку.

Утром с официальным визитом заявился, конечно же, Остромысл собственной персоной и без охраны. Пришёл он не только к нам, вернее, не столько – общим решением старшин был делегирован утрясти кое-какие вопросы с неформальным криминальным лидером.

Ох, и наговорили ему про душевнейшего дядюшку Хоря – и душегуб он, и кровопийца-ростовщик, и сводник-шантажист! Как всегда у политиков, виноват компромат, сами они не причём. Остромысл пересказывал сплетни с добродушными ухмылками под официальные улыбки самого Хоря и его приятелей, скоморохов.

Разговаривали, само собой, за столом, завтракали, Хорь свернул разговор на вчерашнее – кто же задумал этакое представление? Уж не почтенный ли Остромысл? Тот честно перевёл стрелки на нас, мол, задачу ставил в общем, в деталях себе такое и представить не мог. Первак воскликнул. – Так кто же придумал?

– Он! Она! – ответили хором и ошалело уставились друг другу в глаза. Мы ведь ничегошеньки не обсуждали! Телепатия? Но ведь даже мысленно не обсуждали – просто знали, что делать, и всё.

– Боги? – снова выдали мы дуэтом.

– Конечно, – пожал плечами Первак. – Только вот какое дело, ребятки. Боги никогда…, – он возвысил голос, – никогда не решают за смертных!

– Они лишь иногда…, – Вторушка сказал в свой черёд, – очень иногда! Помогают тем, кто, по их мнению, принял верное решение.

– А задачи им…, – подключился Третьяк. – И нам всем! Ставит судьба – она сильней всех.

– Так что ж получается? – я пытаюсь разобраться. – Мы просто действовали наобум, а боги нам подыграли?

– Другие версии есть? – усмехнулся Остромысл. – Вижу, что есть.

– Да мы ничего такого и не думаем вовсе! – вспыхнула Света.

– Правда? – улыбнулся мне Хорь.

– Правда! – мне вот нисколечко не смешно и говорить об этом нет никакого желания!

– Хорошо, не думайте, – проворчал Остромысл примирительно, – только очень вас прошу – постарайтесь предупреждать… э… о чём вы не думаете в следующий раз.

* * *

Заговаривается уже кудесник, довели. Так это ж ещё ничего особенного не случилось, если верить совету старшин. Вечевым старшиной утвердили Всеслава, других старшин не избирали. Так эти эффективные менеджеры всё и преподносят – чисто технические решения, боги упаси, никаких реформ. В предыдущем составе администрация допустила ряд серьёзных просчётов, а нынче в срочном порядке приходится исправлять последствия, вот и всё.

Не ведают тут люди жажды перемен просто ради перемен, дорожат ещё собственными достижениями и почитают труды предков. Не видят никакой прелести просто в новом – это ещё не считается признаком прогрессивности, да и сама прогрессивность отсутствует как понятие. Так здорово чувствовать себя консерватором – чтобы стоять, мы будем держаться корней!