Мари Лу: Warcross: Игрок. Охотник. Хакер. Пешка [litres]

Мне хочется прыгать от радости. У меня будет все хорошо. До следующей охоты.

Через мгновение я понимаю, что полицейские уходят вместе с задержанным, даже не взглянув в мою сторону. Улыбка сползает с лица.

– Эй, офицер! – кричу я и спешу за ближайшим ко мне. – Вы подвезете меня в участок для оплаты или как? Или мне нужно там с вами встретиться?

По ответному взгляду офицера непохоже, что я только что поймала им преступника. Она кажется раздраженной, а темные круги под глазами намекают на нехватку сна в последнее время.

– Ты не первая, – говорит она.

Я непонимающе моргаю и говорю:

– Что?

– Другой охотник послал сообщение раньше тебя.

Какое-то время я просто смотрю на нее, а затем у меня вырывается:

– Что за бред собачий? Вы видели, что произошло. Вы подтвердили мое сообщение! – я показываю офицеру сообщение в своем телефоне. Конечно же, именно в этот момент аккумулятор садится.

Хотя не то чтобы это что-то изменило. Офицер даже не смотрит на мой телефон.

– Это был просто автоответчик. Согласно моим данным, первый сигнал получен от другого охотника на месте. Награду получает первый, без вариантов.

Она сочувственно пожимает плечами.

Это самое глупое правило, о котором я когда-либо слышала.

– Черта с два, – продолжаю спорить, – кто этот другой охотник? Сэм? Джейми? Из всех остальных это могут быть только они.

Я взмахиваю руками:

– Знаете что, вы все врете, нет другого охотника. Вы просто не хотите платить. – Она разворачивается, но я иду за ней. – Я за вас сделала грязную работу – в этом весь смысл, вот почему охотники за головами вообще ищут людей, которых вам лень ловить. Вы должны мне за это и…

Ее напарник хватает меня за руку и толкает так сильно, что я чуть не падаю.

– Отвали, – говорит он сердито. – Ты Эмика Чен, да? – Его другая рука на кобуре пистолета. – Помню я тебя.

Я не собираюсь спорить с заряженным пистолетом.

– Ладно, ладно, – я заставляю себя сделать шаг назад и поднимаю руки вверх. – Я ухожу, окей? Уже ухожу.

– Я знаю, что ты уже побывала в тюрьме, девчонка, – он бросает на меня злобный и сердитый взгляд и присоединяется к напарнице. – Не заставляй меня еще раз тебя сажать.

Я слышу, как по рации их вызывают на другое место преступления. Шум вокруг меня приглушается, картинка пяти тысяч долларов в голове блекнет и в итоге превращается в нечто неузнаваемое. За какие-то тридцать секунд мою победу отдали в чужие руки.

Я уезжаю с Манхэттена молча. Холодает, и порывы снега превратились в снегопад, но кусачий ветер как нельзя лучше подходит моему настроению. Тут и там на улице начинаются вечеринки, люди в красно-синих свитерах во весь голос ведут обратный отсчет. Их празднования проносятся мимо меня. Вдалеке Эмпайр-стейт-билдинг подсвечен со всех сторон, и на него проецируются гигантские картинки про Warcross.

С крыши детского дома, в котором я когда-то жила, был виден Эмпайр-стейт-билдинг. Бывало, я там сидела, болтая тощими ногами, и часами смотрела на сменяющиеся изображения Warcross’а на его стене до самого рассвета, пока солнце не омывало меня золотым светом. Если я смотрела на них достаточно долго, то могла представить там свое изображение. Даже сейчас вид башни не оставляет меня равнодушной.

Электрический скейтборд издает одинокий «бип», вырывая меня из мира грез. Я смотрю вниз. Осталась лишь одна полоска на индикаторе батарейки. Я вздыхаю, сбавляю скорость и останавливаюсь. Перекидываю скейтборд через плечо. Потом лезу в карман за мелочью и спускаюсь в первую попавшуюся станцию метро.

Пока я добираюсь до старого квартирного комплекса «Хантс пойнт» в Бронксе, который я зову домом, сумерки уже превращаются в серо-голубой вечер. Это другая сторона сверкающего города. Граффити покрывает одну сторону здания. Окна первого этажа заварены ржавыми железными решетками. У ступенек главного входа навалена гора мусора: пластиковые стаканчики, упаковки от фастфуда, разбитые пивные бутылки. Все это припорошено снегом. Здесь нет светящихся экранов, шикарные самоуправляемые машины не разъезжают по разбитым улицам. Мои плечи опускаются, а ноги словно налиты свинцом. Я еще не ужинала, но сейчас даже не могу понять, чего хочу больше – поесть или поспать.

Ниже по улице группа бездомных устраивается на ночь, раскладывая одеяла и устанавливая палатки у закрытого металлическими ставнями входа в магазин. Пластиковые пакеты пришиты с внутренней стороны их ветхой одежды. Я отворачиваюсь в унынии. Когда-то они тоже были детьми, и, может, у них были любящие семьи. Что довело их до такого состояния? Как буду выглядеть я на их месте?