Андрей Левицкий - Война Зоны [litres]

Наверху грохнул взрыв. Интересно, если завалить Иггельда, чью волю выполняют нападающие, они остановятся? Или остановятся, если сломать артефакт?

– Что дальше? – спросил Алеша. – Наверху всех перебили. Остались мы втроем, сколько врагов, неизвестно.

– Надо найти Иггельда, – ответил я, поморщился, ступая на ушибленную ногу. – И прикончить. Иначе нас шапками забросают.

С каждой минутой она болела все сильнее, но осматривать ее не было времени. Я поднял инфравизор, надел его, осмотрелся и заметил мерцающий красным силуэт в помещении, где, по словам Химика, содержались мутанты.

Там не было толстых бетонных стен. Зато всех, кто держал оборону в коридоре, ведущем к выходу, я не видел и не мог даже предположить, сколько их. Почему-то казалось, что этот одинокий силуэт и есть Иггельд. Он отправил своих людей на смерть, а сам спрятался, рассчитывая, что его если и найдут, то в последнюю очередь.

Жестом я подозвал Полковника и Алешу, указал на покореженную дверь и прошептал:

– Один прячется там.

И снова наверху грохнуло – вздрогнула земля, и с потолка, посеченного осколками, посыпалась бетонная крошка. Из рации прокричал Вуд:

– Пригоршня? Броневик подбили, он дымит, я долго не смогу их сдерживать, они заходят с черного входа!

Алеша закатил глаза и произнес емкое слово, характеризующее нашу операцию как завершившуюся неудачно.

– Отступаем! – нарочито громко крикнул я, приложил палец к губам, жестом велел Алеше и Полковнику держать оборону, а сам отправился в помещение, где жили мутанты, и оказался в гостиной в стиле ретро, увешанной фотографиями. На детали я внимания не обращал. Враг прятался в двадцати метрах от входа, гостиная – метров десять, значит, он в другой комнате.

Я зарядил подствольник, чтобы действовать наверняка. Если меня взрывом зацепит, не беда. Зато враг будет убит, и мы покончим с этим. Жаль, не успел сказать Полковнику, как передать Лесе весть о моей смерти. Уже поздно…

В коридоре застрочил автомат, резкий звук отдался в голове болью. Я сел на корточки, но из-за противогаза не смог разглядеть соседнюю комнату в замочную скважину. Придется рисковать. Я еще раз глянул в тепловизор: враг стоял ровно напротив входа. Интересно, он прячется где-то или ждет с автоматом наизготовку?

Я толкнул деревянную дверь, она распахнулась тихонько, не скрипнула, взору открылся шкаф напротив двери. Предположительно там и спрятался Иггельд. Недолго думая, я шмальнул в него из подствольника, а сам рыбкой прыгнул как можно дальше, зажал уши. В этот раз меня вырубило взрывной волной.

В себя я пришел в звенящей тишине. Открыл один глаз и сквозь стекло противогаза увидел вытянувшееся лицо Полковника. Он исчез из поля зрения, и на его месте появился Алеша, радостно воскликнул сквозь резину противогаза:

– Живой!

Звуки будто застревали в вате, еле понял, что он сказал. Я привстал и увидел в стороне труп Иггельда. От тела мало что осталось, но я почему-то сразу понял, что это именно он.

Тем временем Алеша поднес к моим глазам руку, сжимающую пульсирующее сердце. Первая мысль была дурацкой: «Неужели он вырвал сердце Иггельда»?

Нет, это проклятый артефакт! Я замычал, кое-как поднялся, попытался схватить арт, но промазал, получилось со второго раза. Он был теплым, живым, из него в меня перетекала сила. Отступала тревога, прекращалась боль. Тысячи голосов обещали сделать мир-для-меня, мир под меня. Осталось только принять артефакт, оживить его…

Ненадолго я поддался. До чего же приятно сжимать в кулаке власть над миром! Не горстка прогнивших политиков – я могу сделать мир лучше! Все в моих руках, это будет совершенный мир без алчности, предательства и безвинно убитых. Голова закружилась от предвкушения. Ощущение, как когда взбираешься на вершину горы и смотришь на нитки дорог, крошечные поселки, где копошатся люди, рядом с тобой только ветер и птицы.

Я поднялся, заставил себя разжать пальцы, они послушались не с первого раза. Артефакт упал на пол, теперь это было не сердце, а пульсирующий камень. Мир враз осиротел, ледяной ветер пронзил насквозь, жизнь потеряла смысл…

Подняв здоровую ногу, я ударил артефакт, высекая из него искры, принялся топтать его. Он ронял куски, шипел, как живое существо. Когда он раскололся на две части, к делу подключился Алеша. Мы не успокоились, пока не растерли его в песок.

Остро захотелось застрелиться. Теперь понятно, что заставило Иггельда положить голову, лишь бы снова подержать в руках абсолютную власть, ощутить себя богом. Я тоже был богом, а теперь – снова пыль, обычный смертный.