Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

— Заходим на посадку, — скомандовал он, торопливо отстегивая ремни безопасности.

К рампе он подошел первым. Позади выстроились послушники: закованы в броню, в руках нейросепты. Рампа с грохотом опустилась, внутрь ворвался сырой плотный туман и повис белыми кусками в отсеке, постепенно оседая конденсатом на стенах. Хиото опустил забрало шлема, и отчеканив: «Во имя Инквизиции», выскочил из шаттла, даже не перекрестившись вопреки обычаю.

Под ботинками хрустел песок и мелкие камни. Хиото шел во главе группы, выискивая нужный поток. Тонкий, будто полоска шелка, энергетический след тянулся к скалам.

След стал отчетливее, а когда приблизились, Хиото заметил свет, пробивающийся сквозь щели заслона. Он остановился, поднял забрало шлема и вдохнул тягучий аромат трав. Этот запах мешался с ее запахом, и тело вмиг забила мелкая дрожь.

— Заходим, — скомандовал Хиото.

Послышался легкий щелчок — блокиратор темной энергии активен. Двое послушников быстро отодвинули кусок железяки, прикрывающий вход в пещеру. Хиото первым ворвался в грот.

— Брось оружие! Брось! Руки за голову! — выкрикнул он, целясь в сидящую у костра девчонку.

Рыжая отступница встрепенулась, ошарашено глядя на вошедших. Лишь секунду на ее лице читался испуг, а затем она зло сверкнула глазищами и попыталась уловить энергетический поток.

— Ты бессильна, — усмехнулся Хиото, покосившись на установленный у входа блокиратор. — Брось оружие!

Теперь она затравленно озиралась и кусала губы, но не сопротивлялась. Медленно достала пистолет и швырнула в сторону, затем подняла руки, скрестив на затылке.

— Это ошибка… — пролепетала отступница.

На ангельском лице Хиото видел искреннее недоумение и раскаяние, но это ложь. Голос ее — отрава. Взгляд — происки Дьявола.

— Vasilisa de Vole, nomine Sancti Inquisition, vos adprehendimus [33] Василиса де Воль, именем святой Инквизиции, вы арестованы. , — гневно проговорил Хиото протокольную фразу.

— Это не мое имя. Меня зовут Евгения Мехди. Это какая-то ошибка…

Хиото стиснул челюсти до зубного скрежета. Лжет! Снова лжет! Ему показалось, будто губы рыжей растянулись в манящей улыбке. Чего она добивается?

Три удара сердца Хиото терялся в догадках, а услышав характерный для отправки сообщения клик — все понял.

— Мерзкое отродье! — выкрикнул он, и ударил отступницу по лицу.

Девка вскрикнула, но рук от затылка не отняла. Продолжала что-то клацать в хэндкоме. Тогда он схватил ее за запястье, содрал с перчатки хэндком и бросил наземь. Устройство беспомощно хрустнуло под ботинком.

— Кому ты отправила сообщение! Говори, тварь! — наотмашь ударил по второй щеке.

Проклятая заскулила, схватившись за лицо.

— Кому?! — снова замахнулся Хиото.

Она усмехнулась и презрительно сплюнула кровавую слюну:

— Катись в Ад!

В запале гнева Хиото выстрелил из нейросепта. Отступница схватилась за шею, и прежде чем взгляд помутнел, прошипела:

— Катись…

Глядя на лежащую на песке ведьму, Хиото в полной мере ощутил дурманящий вкус победы. По ее телу пробегали судороги, пронзая каждый сантиметр дьявольского творения. Он склонился над девчонкой и надел на запястья наручники. Перевернул на спину и смахнул с лица песок. Из носа девушки капала кровь, щеки полыхали. Не знай он правды, счел бы ее падшим ангелом, забывшим дорогу к Свету.

Но правды не изменить. Ведьма сгорит в пламени Инферно.

Корвуаль сидела подле чаши Владычицы, словно каменное изваяние. Фонтан умолк, вода в бассейне помутнела. Влажные стены покоев покрылись прожилками плесени, на полу разрослась ряска. Некогда светлый, наполненный энергией зал, теперь походил на сырой склеп. С бортика срывались одинокие капли воды, ударяясь о холодный мрамор. Слезы из глаз Корвуаль капали им в такт. Сегодня Владычицы не стало, и каждый обитатель Ваеты испытал щемящую боль.

Корвуаль задыхалась, не слыша стука собственного сердца. Душу словно поместили в ледяную пустоту, а потом обожгли раскаленными щипцами. Много времени пройдет, прежде чем жемчужина созреет и новая Владычица подарит своему народу мир и спокойствие. А пока перерождение не свершилось, неподъемная ноша правления будет лежать на ее плечах.

— Особь попрощалась , — ворвалась в мысли Оракул. — Хватит слез.

— Не могу поверить… Без нее Ваета будто обратилась пустыней. Холодной, бескрайней…