Кирстен Миллер - Иномирье. Otherworld [litres]

Теперь я знал правду. Вооружившись изображением гангстера, о котором до этого никогда не слышал, я принялся докапываться до истины. Часть ее обнаружилась в коробке, засунутой в дальний угол на чердаке, в которой находились четыре школьных альбома Бруклинской средней школы. Я пролистал один из них… Она была там. Ирен Даймонд. Сперва я ее не узнал. В свои школьные годы она ничем не напоминала ту женщину, с которой я живу в одном доме. Я никогда бы не подумал, что эта девочка может быть моей матерью, если бы не легендарная «кишка», водруженная посередине ее лица. Ирэн Даймонд была обладательницей того же самого треклятого шнобеля, который я вижу каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Хотелось бы знать, сколько заплатил ее отец за то, чтобы это дело исправили?

Когда я был помладше, мать часто наблюдала за мной, думая, что я не замечаю. Если я ловил ее на этом, она пыталась улыбнуться, но мне было понятно, что она в ужасе от того, что видит. Тогда меня это расстраивало. Сейчас я едва не лопаюсь от стоящей за всем этим космической справедливости. Всю жизнь моя мать пыталась сбежать от этого носа – и в результате он оказался на лице ее единственного сына.

Пожалуй, в тот день, когда я обнаружил эти альбомы, я дал небольшую трещину – однако не развалился на части. И никогда не упоминал о своем открытии родителям. Даже в те дни я знал, что в тайнах заключена сила. Я понимал, что у моей матери должна была быть серьезная причина, чтобы скрывать свое истинное лицо. Ничто не принесло бы мне большего удовольствия, чем взобраться на крышу и проорать оттуда о своем открытии, но я подозревал, что когда-нибудь наступит день, когда секрет моей матери может мне пригодиться. Поэтому на протяжении последних лет я держал его запрятанным в надежном месте для будущего использования.

Теперь мне нравится смотреть на свой нос. Полуденное солнце, льющееся через окна гостиной, подчеркивает его как нельзя выгоднее. Стоящее передо мной гигантское позолоченное зеркало – одно из пары, которую, как говорит моя мать гостям за обедом, она купила в Париже во время своего медового месяца. Не знаю, откуда взялись эти зеркала на самом деле, но я видел фотографии с ее медового месяца, и они были сделаны в Орландо, штат Флорида. Комната за моей спиной выглядит так, словно в нее в любую минуту может впорхнуть Мария-Антуанетта, однако «кишка» на моем лице служит постоянным напоминанием о том, что я-то не принадлежу к этому миру. Я – внук грошового бандита, который ломал людям пальцы по поручению преступной семейки Галло и чьим местом упокоения, вероятнее всего, служит дно Гованус-канала.

– А-а! – взвизгивает позади меня женский голос. Затем я слышу звук торопливо удаляющихся шагов.

Должно быть, кто-нибудь из служанок, недавно принятых в штат. Остальные давно уже предупреждены насчет меня. Не знаю, что конкретно им говорили, но они вряд ли были бы шокированы, обнаружив парня под метр девяносто, с гигантским носом и нулевой мышечной массой, стоящего посреди чопорной гостиной в костюме, практически сводящемся к футляру для члена.

– Прошу прощения! – кричу я ей вслед.

Я не ожидал, что на меня наткнется кто-нибудь из домашних. Наш дом редко пустует, и тем не менее в нем можно бродить часами и не увидеть ни одной живой души. Не поймите меня неправильно: как правило, я ношу одежду во время своих блужданий. Просто сегодня я задумал кое-что особенное, чтобы порадовать наших соседей.

Я выхожу наружу. Еще немного зябко, однако весна уже веснится вовсю. Через дорогу цветут розовые кусты, недавно посаженные нашими соседями. На прошлой неделе начали раскрываться бутоны – и именно поэтому я сейчас здесь, практически голый в этот прохладный денек. Эти розы имеют ярко-пурпурный оттенок, который моя мать считает вульгарным. Стоило лишь показаться первым цветочкам, как она тут же обратилась к ассоциации домовладельцев с петицией, чтобы кусты выкорчевали. А поскольку моя мать является председателем данной ассоциации – и не знающим пощады юристом в придачу, – ее петиции всегда проходят. Как вам это? Американская мечта во всей своей красе! Ирэн Даймонд, начавшая свою жизнь дочерью мелкого бандюгана, ныне повелевает стихиями!

Люди, живущие через дорогу, поселились в наших краях недавно. Прошлой осенью они переехали сюда из Сингапура, чтобы работать на одну из местных хай-тековых корпораций. В отличие от моей матери, они не проводили часы, сколачивая альянсы за легкими закусками, а следовательно, лишены того, что мои родители называют «весом». Однако ко мне они всегда относились по-дружески, ввиду чего я собираюсь предоставить им собственный повод для жалоб: нечто такое, что смутит мою дражайшую мамашу в достаточной степени, чтобы на следующем собрании домовладельцев она держала язык за зубами.