Владимир Поселягин - Возвращение

На станциях я обязательно брал их с собой, чтобы развеялись. Свежим воздухом подышали. За кипятком там сбегать, за водой с ведром, питьевая быстро уходила, прикупить съестного, пирожки или ещё что, они всегда сопровождали меня. В общем, выбор был. Я даже чай с сахаром и чайник приобрёл. Чай это достаточно дорогая вещь, если продавали, то после неоднократных использований, думаю не стоит и говорить, что выходит в результате. Добавляли немного чернил, те и красили. А я заварку купил у официанта с чёрного входа ресторации небольшого городка, где мы почти два часа стояли. Все офицеры в этой ресторации заседали, спиртное рекой текло. А я купив заварки, поискал и приобрёл трёхлитровый чайник, вот с ним и бегал за кипятком, ну или кто из наших, так что мы при чае были. А сахар колотый, то есть я купил пятикилограммовую сахарную голову, и мы её кололи. Для всех такое путешествие было в новинку, но недовольства я не замечал, мне даже казалось, что все терпя неудобства, просто наслаждались всем тем что они видели, вживались в роль. Даже бабушка. Это она, ловко работая щипчиками, показывая немалую сноровку, раскалывала небольшие куски сахара, и учила как с ними пить чай. Тоже оказываться непростое искусство. Дети быстрее всех им овладели, а что, сахар за щёку и пьёшь, им нравилось. Не жаснин конечно, но тоже неплохо.

Офицеров в вагоне хватало, и они не могли не заметить, что едут с девушками, причём достаточно красивыми, но то что их охраняют трое парней, это я о нас, заставляло их быть осторожными. Правда девушки наши ясно показывали, что желания у них общаться с посторонними нет, так что конфликтов на этой почве, как ни странно, удалось избежать. Хотя офицеры, по-моему, вообще не просыхали. Да и другие дамы были в вагоне, что и заставляло их вести себя прилично. А так у нас одно купе было женским, сестрёнка спала на полу, остальные на койках, а мы с детьми в своём купе. Дети спали на койках, а мы с отцом на полу, тесно, но умещались. Один генерал, лучась довольством пропадал в офицерских купе, в карты играл, и надо сказать неплохо, в минус ни разу не ушёл, и вообще общаясь с ними. Как он сказал, вливался в местное общество.

Как бы то ни было, но мы благополучно добрались до места. От ротмистра прибегал ординарец, сообщив что через полчаса будет станция, там их, а значит и наша конечная. То, что Оренбург близко, мы и так знали, уточняли на каждой станции сколько осталось, поэтому вещи собраны, мы тоже. Сидели наготове. Поэтому, после того как ординарец ушёл, понесли все вещи в тамбур. Желательно первыми покинуть вагон и затеряться на станции. Не знаю, есть у неё какой населённой пункт или та в открытой степи находится. Вот на месте и узнаем. Когда мы, обдавая паром перрон медленно подкатили к вокзалу, и двери были открыты, то сначала я покинул вагон, приняв всех детей, следом вещи и только тогда вышли остальные. Потом офицеры с вещами и их дамы. Ну или другие попутчики. Дальше разобрав мешки, мы направились к выходу. У станции располагалось село. Продовольствия у нас не так и много осталось, килограмма два сала, хлеба нет совсем, да и остальное всё подъели, даже чаю не осталось. Так что нужно тут закупится всем необходимым, но главное транспорт. Напомню, у нас четыре с половиной дня осталось, и две тысячи километров перед нами. Стоило бы поторопится.

Верхом добраться до Одессы шансов нет, как и по железке, поэтому я стал прикидывать возможности транспортной системы России. Была одна идея, но если учесть ту разруху и безвластие что царит вокруг, шансы найти самолёт, что нас вместит, были не то что не велики, можно сказать ничтожны. Но как ни странно, в этом помог как раз генерал. Именно его новообразовавшиеся связи среди офицеров, позволили получить наиценнейшую в нашем случае информацию. Дело в том, что один из офицеров, что ехал в нашем вагоне, месяц назад участвовал в штурме Оренбурга с казаками, из которого были выбиты красноармейские части Блюхера. Он там ранен был и санитарным эшелоном отправлен в Томск, а сейчас вот возвращался. Не долеченным, но не суть. На краю Оренбурга находился аэродром, часть самолётов разбиты, часть повреждённые и среди них стоял гигант, «Илья Муромец» в пассажирской версии. Состояние неизвестное, но на вид вроде в порядке. Хотя что там пехотному офицеру разбираться в самолётах. Внешний вид не суть, главное начинка. Однако прикинув, мы решили, что если будет топливо, то мы с сестрой, будучи корабельными техниками, сможет привести эту допотопную машину в порядок. А управлять сможем оба, что я, что сестра. Это был тот шанс, что позволяет нам успеть, и не стоит его упускать. Офицер говорил, что аэродром остался вне боёв, белые его захватили легко, тот брошен был, и двинули дальше, так что вся техника должна быть на месте. К чему казакам самолёты?