Дэвид Бишоф - Чужие - Геноцид. Чужая жатва [сборник, litres]

– Очень шумно, – сонно пожаловалась девушка.

– Я думаю, наши друзья очень возбуждены, – сказал Стэн. – Теперь уже недолго.

– Осталось еще маточное молочко? – спросила Джулия.

– Сейчас посмотрю. Да, дорогая, у нас осталось еще две ампулы. Сейчас открою и дам тебе. Так лучше?

– Намного лучше, – Джулия улыбнулась, когда Стэн проглотил свою дозу.

Вдруг ожило радио:

– Доктор! Что, черт возьми, происходит? Корабль Поттера…

Это был Хобан.

– Было здорово, да, капитан? – сказал Стэн низким голосом.

– Что вы сказали, доктор?

– Гилл красиво взорвал корабль, правда? – сказал Стэн. – Он неплохо поработал. Насколько вы близко, капитан?

– В пяти минутах от вас.

– Боюсь, столько нам не продержаться, – сказал профессор. – Надеюсь, что не доживу до последнего акта. Знаете, Хобан, я очень рад, что судьба нас свела. Я надеюсь, вам без труда удастся восстановить на Земле свое честное имя и продолжить блестящую карьеру. Расскажите им на Земле…

– Рассказать что, доктор?

– Да что хотите, – с неожиданным раздражением сказал Мяковски, – он выключил радио и повернулся к Джулии:

– Прощай, моя дорогая.

– До скорого, Стэн.

Они поцеловались. И целовались до тех пор, пока чужие не сорвали люк и не проникли внутрь корабля.

Стэн думал, что на этом все кончено, но он ошибался. Начался самый долгий и ужасный этап. Профессор был уверен, что Джулия мертва. Все остальные тоже погибли. Ари? Мяковски не знал, что случилось с муравьем. Что касается его самого, он очень удивился, увидев внизу под собой пол тоннеля. Профессор понял, что чужие подвесили его к стене. Он не чувствовал боли, так как маточное молочко все еще действовало. Но он ощущал, что внутри него что-то росло.

Вот-вот он должен был произвести на свет новое существо. И умереть.

И тогда Стэн собрал воедино все свои силы и мужество, открыл рот и закричал. Это был долгий, сильный, даже радостный крик. Мяковски почувствовал, как его тело начало содрогаться. И в этот момент он вспомнил стихотворение:

Затем он ощутил, как грудолом разрывает его и вылезает наружу в поисках еды. А после наступила темнота, теплая, как поцелуй Джулии.

Когда капитан Хобан, наконец, посадил «Доломит» на поверхность R-32, он нашел оставшихся в живых членов экипажа «Ланцета». Джулия была жива, Барсук исчез, но все остальные погибли. Вместе с девушкой уцелел и муравей Ари.

Вернувшись на «Доломит», Хобан, не тратя времени, попытался прочитать файлы, сохраненные в памяти Ари. Но они оказались закодированы какой-то молекулярной комбинацией, которую знал только Стэн. Он должен был снять код, но забыл. Поэтому всех деталей его истории так никто и не узнал.

Вот вроде бы и все, осталось только разъяснить некоторые моменты. Когда Гилл взорвался, он вывел из строя систему управления «Ланцета». Поттеру и его людям, не погибшим от взрыва, потребовалось несколько дней, чтобы починить ее. В результате у меня появилось время, чтобы посадить «Доломит» к кораблю с грузом.

Внутри мы обнаружили двух чужих, держащих контейнеры с маточным молочком. Нам удалось быстро разделаться с ними без каких-либо человеческих потерь.

Остальные чужие ушли.

Сначала мы не поняли куда и почему они исчезли.

Нам понадобилось какое-то время, чтобы разобраться в причинах. Сначала было необходимо переправить Джулию на «Доломит» и оказать ей медицинскую помощь. Мы так и поступили. Девушка выжила. Когда мы вернулись на Землю, она была практически здорова. Не знаю, что с ней теперь. Мы больше не общаемся.

Я снова видел Барсука. Он пришел проведать меня вскоре после того, как я купил новый дом в Пасифик Пэлисейдс, в Лос-Анджелесе.

Меня оправдали и восстановили в должности капитана космических судов. Всем этим я обязан Стэну. Этого бы не случилось, если бы он не украл корабль, чем привлек внимание властей, которые подняли старое дело. В этот раз присяжные были на моей стороне.

Барсук появился, когда я вернулся из очередного полета и скоро должен был улетать снова. Он просто зашел поздороваться. Мы немного поговорили, и он рассказал, что Поттер доставил его на Землю на «Ланцете» после того, как устранил повреждения, причиненные Гиллом.

– Я ему не нравился, – весело сообщил Барсук, – но он не мог меня выставить. Ведь именно я сообщил ему о вас и о докторе.