Дэвид Бишоф - Чужие - Геноцид. Чужая жатва [сборник, litres]

Гилл обнаружил, что борется с новыми для себя эмоциями, которых никогда раньше не ощущал. Он осознал, что быть искусственным человеком – очень комфортно. Единственное неудобство состояло в том, что ему никогда не было хорошо. Он не знал ни отчаяния, ни восторга. Но с другой стороны, ему никогда не было и плохо.

Странно, конечно. Теперь он испытывал необычные чувства – жалость к Джулии и еще нечто очень нежное, что он не мог назвать и идентифицировать. Он дотронулся до вены на шее девушки. Она пульсировала, но очень слабо. Гилл потянулся к ней, чтобы расположить удобней, и увидел только сейчас, что у него не хватает левого предплечья и кисти. Последнее время он был слишком занят, чтобы заметить, когда это случилось. Кстати, у синтетических людей было еще одно преимущество – они не чувствовали боли. И сейчас, оглядываясь назад на то, что случилось, он попытался воспроизвести события. Дверь люка закрывалась, и он собирался запрыгнуть внутрь. Но все тело пройти не успело. Одна рука еще была снаружи, когда челюсти чужого впились ему в запястье. Гилл потянул руку в одну сторону, а монстр – в другую.

Гилл и чужой играли в смертельную игру под названием «перетягивание каната». Гилл тащил руку к себе, а чужой в обратную сторону. Рука, словно пила, резала дверной проем. Помочь было некому: Стэн был в отключке, а Джулия в этот момент попала под струю кислоты.

Они закончили свою игру. Андроид не был точно уверен, что случилось дальше: провода, отвечающие за функционирование его руки, перерезались о дверной косяк или перетягиванием с его руки сорвало суставную соединительную часть. В любом случае, итог был один – раздался громкий хлопок, и его рука повисла чуть ниже локтя. На его грубой искусственной коже появились трещины и начали моментально расползаться. Кабель пришел в напряжение, сильно натянулся, начал гудеть и внезапно порвался.

Оставшиеся в руке провода обмотали запястье Гилла, но освободились, как только он потянул руку на себя и оторвал ее. Дверь люка с грохотом захлопнулась, и в тот момент этот звук показался ему самым приятным. Гилл был слишком занят, помогая Джулии и Стэну, чтобы обращать внимание на свои собственные повреждения. Однако сейчас настало время подумать и о себе.

Он понял, что руку восстановить не удастся. Гилл мог бы попробовать смастерить что-то из поручных средств, но у него не было с собой проводов и запасных частей, которые обычно каждый андроид старается иметь при себе. И даже если бы ему удалось найти кабель, необходимы были еще транзисторы и конденсаторы. Гиллу пришлось отключить руку и больше она не двигалась. Она была мертва от самого плеча.

– Доставили они вам неприятностей, не так ли? – раздался голос Стэна.

Профессор пришел в себя, обнаружив такие внутренние силы, о которых никогда не подозревал. Ему даже удалось встать на ноги. У Стэна было очень странное ощущение, будто он одновременно и жив, и мертв, и эти два состояния постоянно боролись в нем, пытаясь выяснить, кто тут главный. И Мяковски, похоже, знал, кто победит.

Пошатываясь, он подошел к Гиллу и взглянул на его руку:

– Чужие сделали это?

– Да, сэр. Или, возможно, я сам.

– Уже не важно, – сказал Стэн. – Но ведь вам не больно?

– Нет, доктор, совсем не больно. Я воспринимаю потерю руки просто как утрату искусственной части тела.

– Вы хотите сказать, что для вас это абстрактное понятие?

– Можно сказать и так, сэр, – ответил андроид.

Но Гилл знал, что это не так. Ведь никто из людей не понимал, что такое быть искусственным. И поэтому они никак не могли понять, что значит быть неполноценным андроидом. Только Джулия, наверное, смогла бы его понять.

– Ну, Гилл, – сказал Стэн, – полагаю, теперь вам лучше приглядывать за Джулией. А мне нужно заняться радио.

– Не думаю, что ей уже можно помочь, сэр. Особенно без медицинских препаратов.

– Согласен, – сказал Мяковски. – Впрочем, нам уже тоже ничем не поможешь. И все же мы должны извлекать выгоду из всех сложившихся обстоятельств. Вот что значит быть человеком. Человек пользуется малейшей возможностью. Пока мы в состоянии двигаться, мы можем считать себя живыми. Надеюсь, вы все это учтете, Гилл.

– Конечно, доктор, – согласился андроид. – Могу я чем-нибудь вам помочь?

– Боюсь, нет, – ответил Мяковски. – Если, конечно, ты не достанешь мне новое тело. Я шучу, конечно. По правде говоря, маточное молочко наконец-то начинает действовать. Я измотан, но чувствую себя намного лучше.