Владилен Цыганов - История Индонезии. Часть 2

Выйдя из СИ, коммунисты продолжали борьбу за единый антиколониальный фронт. В ноябре 1922 г. КПИ вместе со всеми важнейшими партиями (ПСИИ, Буди Утомо, ИСДП, партией индо НИП), общественными организациями и профсоюзами вошла во Вторую Радикальную концентрацию, которая выступала на сей раз как непарламентский союз, требовавший ликвидации расовой дискриминации, сокращения налогового бремени и предоставления Индонезии внутренней автономии.

Не довольствуясь размежеванием политических организаций, правые раскололи в 1921 г. и профцентр ППКБ. Но НПИ не прекращала борьбу за восстановление единого рабочего фронта. Когда крупнейший из реформистских профсоюзов Союз ломбардников начал забастовку, поддержку оказали все, в том числе левые профсоюзы, находившиеся под влиянием КПИ. Стачка была разгромлена, участники подверглись локауту. Лидеры КПИ и ее профцентра Тан Малака и Бергсма были высланы. Но партия сумела использовать поражение как наглядное доказательство пагубности раскола. Осенью 1922 г. удалось создать единую профсоюзную федерацию ИПЦ — Индийский профсоюзный центр (23 тыс. человек).

В начале 1923 г. ИПЦ выступил с требованием сохранить надбавку на дороговизну, которую предприниматели пытались отменить. Наиболее активно действовал революционный профсоюз транспортников ФСТП, ставший в марте 1923 г. членом 11 рофинтерна. От имени 13 тыс. его членов председатель профсоюза, член ЦК КПИ Семаун помимо сохранения надбавки потребовал установить 8-часовой рабочий день и ввести гарантированный минимум зарплаты. На угрозы ареста «зачинщиков» руководители профсоюза заявили, что немедленно ответят стачкой. Отражая солидарность пролетариев, подобный подход в то же время отдавал инициативу в руки противника. Стремясь справиться с транспортниками до лета, сезона уборки и массированных перевозок сахарного тростника, власти пошли па арест Семауна и 8 мая 1923 г. спровоцировали не подготовленную еще забастовку. Размах ее оказался беспрецедентно широким, были парализованы все железные дороги Центральной и Восточной Явы. В поддержку выступили также портовики, шоферы, рабочие сахарных заводов, входившие в ИПЦ.

Революционный, всеобщий характер забастовки испугал власти. 10 мая 1923 г. был принят специальный антистачечный закон. Все 10 тыс. забастовщиков подверглись локауту, руководители ФСТП и КПИ — аресту. К подавлению выступления, длившемуся несколько недель, были привлечены войска. Черносотенные банды мусульман–сантри Сарекат Хиджо (Зеленый союз), сформированные голландскими плантаторами из ПЭС, громили в деревнях дома членов КПИ и профсоюзных активистов. Профсоюз сократился до 500 человек; тем не менее надбавку, хотя и в урезанном размере, плантаторам пришлось сохранить.

Ведя тотальное наступление на прогрессивные силы, правительство Фока приняло новые статьи уголовного кодекса, по которым аресту подлежал всякий, кто посягал на колониальные порядки. За решеткой оказались тысячи людей. Была узаконена политическая слежка за национальными организациями, жесткая цензура печати. Были заточены или высланы из страны Семаун, Дарсоно, Алимин, Муссо; их сменили молодые, менее опытные руководители КПИ, такие как Алиархам, Сарджоно, А. Винанта. Тяжесть положения партии усугублялась тем, что руководство КПИ заблаговременно не готовило свои организации к полулегальным и нелегальным методам борьбы.

Поражение стачки транспортников ненадолго ослабило КПИ; приток новых членов в партию и СР продолжался. К 1924 г. в КПИ состояло 13 тыс., а в СР — свыше 100 тыс. членов. Встревоженные колониальные власти уже в сентябре 1924 г. рассматривали вопрос о запрещении КПИ. Полиции было предписано активнее собирать улики: стенографировать выступления на собраниях, обеспечить слежку за руководителями, пресекать контакты партии с населением.

После жестоких ударов возрождалось профсоюзное движение. В ФСТП в 1924 г. насчитывалось уже 8 тыс. членов. V конгресс Коминтерна настоятельно рекомендовал компартиям Востока усилить активность в рабочем движении, и КПИ укрепляла старые и создавала новые революционные профсоюзы; докеров (в трех главных портах Явы), рабочих табачных, чайных, кофейных плантаций. Однако празднование 1 мая 1924 г. было сорвано нападениями полиции и Сарекат Хиджо на демонстрантов, которые сопровождались жертвами. Отличительной чертой забастовок 1925 г. был их всеобщий характер и классовая солидарность индонезийских и китайских рабочих. Стачки печатников и докеров прошли в Семаранге, в октябре началась мощная забастовка металлистов (а затем портовых рабочих) Сурабаи, стараниями КПИ превращенной вслед за Семарангом в «красный город». Но лишь одно из этих выступлений увенчалось успехом. Эффективно используя антистачечный закон 1923 г., власти подавили забастовки и репрессировали их участников.