Валерий Большаков - Багатур

— Ну как? — спросил он у Пончика.

— Все девки — твои! — ухмыльнулся тот и пригасил улыбку, вздохнул.

— Чего развздыхался? Меряй!

— Может, чего попроще? — неуверенно проговорил Александр. — Денег жалко… Угу.

— Чего их жалеть? Деньги на то и придуманы, чтобы их тратили. Лично я собираюсь ко двору князя киевского, а там по прикиду и встречают, и провожают. Ты со мной или как?

— С тобой!

— Ну так меряй!

И Пончик примерил бобровую шубу, обшитую сукном, и круглую шапку с соболиной опушкой.

— Ну, вот, — оценил Олег, — совсем другое дело.

Рассчитываясь с суетливым торгашом золотыми номисмами, [30] Византийская золотая монета (3,79–4,55 г, в зависимости от эпохи). Чеканилась с IV века н. э. Сухов принял на сдачу серебряную гривну и полную горсть мелочи — кожаных кун и векш. [31] Тогдашняя денежная система опиралась на серебряные гривны (49,25 г). Одна гривна была равноценна 25 ногатам, или 50 кунам, или 100 векшам.

Приосанившись, Олег проследовал к оружейникам. Народу возле лавок, торговавших доспехами, щитами да оружием, было немного — уж больно дорого всё. Трёх коней можно было приобресть по цене одного простенького меча, а за полный набор доспехов и воинских «орудий труда» отдашь столько гривен, что хватило бы на покупку стада коров, голов этак с десяток-полтора.

Среди бойких купцов Сухов сразу выделил «чужеродное тело» — долговязого крестоносца, зябко кутавшегося в свой плащ. Видать, из самого Константинополя прибыл «лыцарь», да поиздержался, раз уж понёс на торг свою «сбрую» [32] Понятия «латный костюм» в те времена не существовало. Доспехи подчас назывались просто «сбруей». — длинную кольчужную рубаху-хауберк, с капюшоном и «варежками», ведёрчатый шлем с прорезями для глаз и дырочками для дыхания.

Покупатели обходили рыцаря стороной, прицениваясь к привычным шеломам [33] Шелом — сфероконический шлем с плавным переходом в остриё на верхушке. Хорошо защищал от вертикальных ударов мечом или саблей, потому и продержался у русских витязей несколько веков подряд. и панцирям из бычьей кожи. Заметив интерес Олега, долговязый оживился.

— Не желаете ли купить? — прожурчал он в манере разбитного продавца, разве что с запинками в трудных словах. — Всё в лучшем виде, работа знатнейших мастеров Милана и Аугсбурга! Как раз ваш рост, словно кто мерку снял!

Его русская речь была удивительно чиста, разве что подчёркнуто чёткий выговор выдавал в рыцаре инородца.

— Вы говорите по-гречески? — спросил Олег церемонно.

— О, да!

— С кем имею честь?

Крестоносец неуловимо изменился — он будто вырос, сквозь торгашескую угодливость прорезалось достоинство.

— Барон Гийом де Танкарвиль, — представился рыцарь.

— Магистр Олегарий, — отрекомендовался Сухов. — Приветствую вас, милорд. И позвольте вам представить моего друга, протоспафария Александра.

Гийом и Шурик сдержанно поклонились друг другу.

— Что привело вас на эти стылые берега? — вежливо поинтересовался Олег, переходя на русский.

Барон улыбнулся.

— Под уч-ти-во-стью сиятельный магистр скрыл иной вопрос, — сказал он. — Почему рыцарь продает свои доспехи? Видит Бог, я верно служил и храбро сражался, посему и был отягощен грехами тяжкими. Меч мой испил немало крови сарацин, но поднимать его на христиан только за то, что они право-слав-ные… — барон де Танкарвиль покачал головой. — Нет, этого моя душа не приемлет. Я решил уйти от мира и за-тво-риться в тихой обители, где проведу остаток дней в молитвах, взыскуя покоя…

Сухов кивнул и скинул шубу. Натянул на себя толстый стеганый гамбезон — мягкую подкладку под кольчугу, гасящую удары. Хм. Надо же… И впрямь, будто по нему сшито.

Гийом помог магистру надеть скрипящий доспех. Олег напялил меховой подшлемник, просунул голову в кольчужный капюшон, затянул шнурок вокруг лицевого отверстия. Плосковерхий, похожий на бочонок шлем довершил облачение. Шлем сидел как влитой. Благодаря ременной подкладке, он не давил, зато облегал плотно, в самый раз. Смотреть на мир сквозь узкие прорези Сухову было непривычно, но это пустяки, дело житейское.

— Ну, как? — глухо раздался его голос. Пар от дыхания протёк через насверленные дырочки.

Пончик выразительно показал большой палец:

— Класс!

Олег величественно кивнул и стащил шлем.

— Я беру латы, — сказал он.

— А меч?

— И меч.

— Слава тебе, Господи! — вырвалось у барона.

Сухов выскреб остаток золота из кошелька и передал его Гийому.